Читать «Клинок Тишалла» онлайн - страница 21
Мэтью Вудринг Стовер
Но я был уверен, что мечтаю об его уважении едва ли не больше, чем о переносе в Поднебесье.
Еще несколько дней прошло в тумане жалости и отвращения к себе. Я маниакально проверял голосовую почту в надежде, что Хэри смягчится, но там только девицы ныли, почему я им не звоню. Я не пытался звонить сам или искать его на занятиях, это даже мне казалось позорным.
Потом как-то утром я проснулся почти с прежней решимостью и, не позавтракав, не приняв душ, побрел в тренировочный зал, смутно надеясь застать Хэри там.
Не знаю, что я сказал бы ему, кабы встретил. Думаю, пал бы на колени, надеясь видом безликой послеоперационной маски разжалобить заводное рабочее сердце. Глупость, конечно. Будь у меня все в порядке с головой, я бы тем утром за милю обошел гимнастический зал. До полудня там собирались гориллы — поразмять мышцы и помериться членами.
И Хэри там, конечно, не было. Он был слишком умен и опытен, чтобы, точно крольчонок, идти против ветра рядом с волчьей стаей. Я влетел в качалку, будто там мне самое место, и, только когда перехватил взгляд медвежьих, голодных, налитых кровью глазок Боллинджера, понял, какого дурака свалял.
Вот тут я совершил вторую ошибку за утро: развернулся и попытался выйти не торопясь, излучая спокойную самоуверенность. Хотя кровь стучала у меня в ушах, я не собирался выказывать свой страх перед этими гипертироидными оболтусами. Хэри был бы умнее — он бы понял, в какое дерьмо вляпался.
Хэри рванул бы оттуда, как ошпаренный, и это сошло бы ему с рук.
Я миновал арку с колоннами и двери в главный зал и уже поздравил себя с маленькой победой, как вдруг здоровенная рука ухватила меня за волосы, подняла и приложила о стену.
Коридор пустился в пляс; перед глазами плыли серые пятна. Боллинджер громоздился надо мной, как великан, как динозавр, неимоверно могучий. Половину его физиономии занимал вздутый лилово-желтый синяк, оставленный пяткой Хэри, а в глазах не осталось ничего человеческого.
Я сполз по стене, пытаясь перевести дыхание. Губы Боллинджера скривились в том, что он полагал улыбкой.
— Никак сам Крис Хансен? — в потешном ужасе проревел он. — Рад встрече,
Он отвесил мне оплеуху — по-отечески, только чтобы поставить на место. Но голова моя мотнулась, и я сполз на пол окончательно, непроизвольно свернувшись комочком и недоумевая, что все эти звезды делают у меня в черепной коробке.
— Я тебя отпускаю, — пророкотал он. — Тебе, небось, думалось, что это смешно? Мне так точно. Я до сих пор проржаться не могу.
Он схватил меня за обшлага куртки, поднял с пола и небрежно прижал к стене — кулаком. Ноги мои беспомощно болтались, ребра хрустели, а Боллинджер свободной рукой ухватил меня за подбородок и потянул назад и вверх, так что воротник врезался мне в шею, куртка неподъемным ярмом легла на плечи. Я дергал его за локоть — все равно, что пальцами ковырять камень, — и пытался стукнуть в лицо хилой рукой и думать мог только об одном: что курсы рукопашного боя, которые вел Толлман, и уроки Хэри, и все мои остроумие, и хитрость, и ум, и рекордно высокие за всю историю Консерватории отметки на курсе боевой магии — все, что я есть, чем был и буду, сводилось сейчас к пределу прочности шейных связок. Во всей вселенной не было ничего важнее единственного вопроса: что крепче — моя шея или руки Боллинджера, и я знал, что это не шея. Я уже слышал, как что-то ниже затылка трещит и лопается, раскаленные струны боли тянулись до самых пяток.