Читать «Максимализмы (сборник)» онлайн - страница 322

Подводная лодка была построена по советскому принципу:

Жила бы страна родная и нету других забот.

Другими словами, места для жилья в подводной лодке не имелось – там было так тесно, что двоим было не разойтись в длинной центральной щели. Всё было забито каким-то железом, которое должно было стрелять или двигать. У офицерья дыры, чтобы приткнуться для спанья, были, разумеется, чуть больше, чем для матросни. Этим пытались утешиться мои сокурсники, представляя своё подлодочное будущее.

Гадостно впечатлённый увиденным, я рассказал о своей экскурсии родителям, и подлодочные образы наложились на общую тошнотворную перспективу служения в военно-морских силах СССР. Надо было что-то делать, чтобы не попасть в этот капкан. Родители позвонили их приятелю Исааку, который был врачом и членом врачебной комиссии по обследованию новобранцев. Исаак приехал к нам в гости – это был настоящий биндюжник: огромного роста еврейский мужик, говорящий чрезвычайно медленно и с картавым акцентом. Исаак был хороший врач, ибо вымуштровал меня по симптомам нужной болезни с военной точностью. Он дал мне детальные инструкции, что и как делать, чтобы меня комиссовали и признали негодным к военной службе.

Неопровержимая болезнь для такой симуляции была холецистит (воспаление желчного пузыря): эту болезнь в то время диагностировали только по симптомам. Никаких убедительных анализов, чтобы подтвердить по ним наличие болезни, не было.

Симптомы холецистита я выучил сразу – боль с правой стороны подреберья. Особенно болезненно при нажатии. Тошнота, слабость.

Первым делом надо было вызвать неотложку и создать прецедент начала острого холецистита. Приехала неотложка, врач пощупал мой живот и послушал мои стоны, внял моим рассказам о тошноте и слабости и сразу же поставил вожделенный диагноз «холецистит». В больницу отправляться я отказался, сказал, что отлежусь.

Лелея про себя и вслух это освобождающее слово «холецистит», я на следующий день, согласно инструкциям Исаака, вызвал участкового врача и продолжил свои показные страдания в её присутствии: таким образом эта болезнь зафиксировалась в моей медицинской карточке районной поликлиники. Врач прописала мне диету и ещё какую-то ерунду и предупредила, что если приступы будут продолжаться, то она меня пошлёт глотать кишку, чтобы взять желудочный сок для исследования.

Об этом рассказывал Исаак как о следующем испытании для моих актёрских способностей. Глотание кишки было единственной процедурой, которой пользовались, чтобы определить наличие воспалённой желчи. Но и на кишку Исаак тоже придумал управу.

Он научил меня, что надо живописно изобразить. А именно – обострённый рвотный рефлекс. Когда кишку пытаются просунуть в глотку, надо вырываться и содрогаться в конвульсиях, предвещающих фонтан блевонтина. Я сыграл так убедительно, что медсестра в итоге шарахнулась от меня с непочатой кишкой в руке и написала в карточку, что, мол, не под силу мне кишку глотать.