Читать «Город в конце времен» онлайн - страница 345

Сквозь сырое, красное облако доносится тонкий визг Моли – Уитлоу всегда был его опорой и корнями. Серый туман рассыпается, и Главк выбрасывает руку, удерживая девушку от падения.

Он вытянул себе столько судьбы, насколько хватило таланта: кара и игра, наказание и состязание. Он только что совершил величайшее деяние в своей жизни, и почти самое последнее – почти.

Судьба, чью нить он схватил и вытянул, была доброй – но не к нему. Это он знал с самого начала. Главк кладет девушку на лед – она по-прежнему безучастна, по-прежнему смотрит чужими глазами.

– Не за что… – бормочет он непонятно в чей адрес, затем крестится – старая привычка – и встает на колени.

Мстители приближаются. Главк толстой, уродливой рукой бережно отодвигает тело девушки подальше.

На него обрушивается лавина кошек. Он их первая добыча. «И поделом, – думает он. – Один птичий ужас знакомится с другим». Главк сворачивается в клубок, как отчаявшийся ребенок, и, собрав остатки воли, силится не внести свою ноту в общий визг. На лед брызгает кровь. Серая волна откатывается еще до того, как с ним покончено, однако темнота успевает опуститься, боль цепенеет и стягивается в одну-единственную, дрожащую прядь.

Что-то еще умрет.

Кошки отыскали себе другую добычу. Поважнее.

Глава 120

Тифону не ведомо ни время, ни пространство. Он бездумно существует в сгущенной бесформенности размером меньше самой ничтожной точки. По большей части его можно описать – подобно тому, как можно описать муз или Брахму, – лишь отрицаниями: он не представляет собой то, не представляет собой это…

Давайте все же попробуем упростить ситуацию и воспользуемся человеческими словами, обозначающими мотивы, виды деятельности и эмоции, которые ведомы людям, – так гораздо проще донести смысл, пусть даже переврав его по ходу дела.

Итак, когда Тифон впервые заметил существование нашего дряхлеющего космоса, он почувствовал вакансию – и шанс. Старый космос обладал малым набором защитных свойств. Его многочисленные наблюдатели были рассеяны по обширнейшей и истонченной геометрии, что поизносилась за долгие, декадентские эры. Подобно упавшему в лесу дереву-исполину, медленно истекающему живицей и волей, сердцевина космоса начала крошиться.

Тифон был юн – по меркам вещей, которые не знают времени, – и неопытен. Даже самые крошечные, самые бесформенные претенденты на власть обязаны доказать свои качества. Это и был его шанс – пустить корни, словно семечко, упавшее в трещину гниющего, питательного кряжа-подвоя. Он бы вознесся над умирающим мирозданием, разросшись до благородного великолепия.

До Божественности.

Он не ожидал никакого сопротивления. В этом-то и состоял его просчет. Он не знал, как задействовать, обратить в свою пользу конфронтацию и дерзкое неповиновение: навыки, необходимые любому богу. Заряд творения – свобода нестесненной воли – порождает любовь.

Но только не для Тифона. Всякий раз, когда он сталкивался с вещами, которые хоть в чем-то не шли с ним в ногу, противились, он кончал с ними – с превеликим страхом и ненавистью.