Читать «Записки брюзги, или Какими мы (не) будем» онлайн - страница 168
Дмитрий Губин
Ни в одном европейском гурмэ-ресторане не будет музыки. Рояль – и тот в piano bar. Музыка отвлекает от наслаждения едой и общением, а за ними в ресторан и идут. Разница между стуком приборов в европейском и музыкой в российском шалмане куда значительнее различий в языке.
Эту принципиальную разницу обычно объясняют разницей культур. Ха! Можно подумать, баски и шведы схожи, – но музыка в ресторанах ни там, ни там не звучит. Боюсь, причина в другом. Музыка для того и нужна, чтобы не вслушиваться в собеседника и не думать. Музыка превращает любое действие в клип. Как дела? – Класс! Крупно: бокал, «Брайтлинг», сумочка от Джейн Биркин, общий план заведения, о, я знаю вон тех, за тем столиком, – как дела? – Класс!
Мы – часть телевизора, по которому показывают нас же, смотрящих клип с нашим участием. Главное – чтобы ни на секунду не стихала музыка. Потому что без музыки этот видеоряд и глуп, и смешон, и постыдно напыщен.
Именно посредством музыки достигается вера, что и жрать, и пить, и размахивать сумочками, кредитными картами и часами мы будем всю жизнь, что в этом смысл жизни и что выбор разумен.
Поэтому музыка в России играет всюду.
А когда вы, ребята, собираетесь жить?
Недавно глава «Ренессанс Управление Инвестициями» Алекс Кочубей, рассуждая об инвестициях в произведения искусства (он тонко подметил связь между состоянием фондового рынка и ценами на живопись), дал очень смешной совет.
Имейте в виду, предупредил Кочубей, прежде чем купленная картина вырастет в цене, могут пройти годы и даже десятилетия, которые вам придется ее терпеть, – а потому покупайте то, что нравится.
Но смеялся я не над Кочубеем, а над тем, что ему приходится давать подобные советы. В том, что жизнь описывается языком финансов – люди как облигации с купонным доходом, семья как совместное предприятие, дети как инвестиции в старость – есть разумное начало, позволяющее относиться к жизни иронично и не закисать, подобно Обломову, на диване. Но когда этот язык превращается в единственно возможный – тут впору кричать. Или давать советы.
Длинноногая блондинка как инвестиция: имейте в виду, что прежде чем объект амортизируется, вам его придется терпеть в качестве производительницы инвестиций в старость. Квартира как инвестиция: имейте в виду, до фиксации прибыли вам в инвестиции придется жить. Картина на стенке: ну, тут уже все сказал Кочубей.
Мне ужасно хочется спросить тех, для кого жизнь стала сплошной инвестицией: а когда вы собираетесь жить? Я знаю пару несчастных и одиноких (хотя женатых) богатых людей. Они не могут сердцем принять – хотя головой понимают – что главная ценность семьи состоит в любви и во всех этих «пусиках» и «котиках»; что главная ценность квартиры – в том, что видишь в окне то заснеженный парк, то радугу, а ценность картины – в том, что смотришь и наглядеться не можешь.
Поэтому, если такая картина (или квартира) продается, надо покупать, насколько хватает средств. Собственно, это Кочубей и хотел сказать, но, как воспитанный человек, испорченной финансовым языком публике сказать это прямо не смог.
