Читать «Записки брюзги, или Какими мы (не) будем» онлайн - страница 167
Дмитрий Губин
Нужно защищать права собственности.
Но для этого в стране должны жить собственники, а во главе должен стоять их защитник.
Хамы города Питера
У сторонников небоскреба «Газпрома» два аргумента: город должен развиваться; Петербургу свойственно новаторство. Возьмите Эйфелеву башню, говорят они: тоже все были против, а ныне – символ Парижа!
Я бесконечно люблю Петербург, что не мешает моим интрижкам с Парижем; эти два города во многом похожи – идеологией главных проспектов, а главное – имперскостью дворцов и ансамблей, то есть избыточным, объективно не нужным усилием. У них – Лувр, Тюильри, Конкорд; у нас – Дворцовая, Стрелка, Марсово поле. Однако дальше – сплошные различия. Париж – город, где спорят холмы и плоскости, причем отдельные здания на плоскостях (как Нотр-Дам) берут на себя роль холмов. И река Сена – узка, и спуск к ней идет обрывом, как в ущелье в горах.
В Петербурге не то: воды широки, вровень с набережными, а линия крыш как проведена по линейке пером, чуть дрогнувшим на шпилях и куполах, поскольку ни один дом не выше конька Зимнего. Собственно, эта линия, параллельная воде и горизонту – и есть главное сокровище Петербурга. Академик Лихачев называл ее Небесной. Все остальное есть и в Париже, и в Стокгольме, но Небесной Линии нет нигде в мире.
Это главное богатство города сегодня уничтожается повсеместно – хамскими новыми домами на Робеспьера (убившими вид на Смольный собор), хамским «Монбланом», новым бизнес-центром на Петроградской набережной, где начала было рисоваться своя Небесная Линия, как вдруг ради квадратных метров поехала вверх, убила красоту. И те, кто живет и работает в этих хамских зданиях – для меня тоже хамы.
Башня «Газпрома» – это храм хамов, ради денег уничтожающих красоту. Далее охамление пойдет необратимо. Это не Париж, где обсуждают снос небоскреба «Монпарнас»: когда его строили, тоже, кстати, кричали, что «город должен развиваться».
Как хорошо, что это понимает руководство ЮНЕСКО. Как жаль, что не понимает губернатор Петербурга.
Боюсь, я знаю, почему.
Остановите музыку!
Любой россиянин, возвращаясь из-за рубежа, обращает внимание, скажем, на грязь. Но есть еще одна вещь, которая отличает Отечество от Европы. Это всегда и везде звучащая музыка.
Упаси вас боже ехать из Питера в Москву поездом, состоящим из новых вагонов. За час до прибытия вам устроят побудку, врубив во всю дурь «Шансон» либо «Ретро». Вагоны – отечественного производства; в отличие от старых, немецких, регуляторов громкости там нет вообще. На посадке – проверка паспортов, в шесть утра – паааадъем: добро пожаловать в вагонзак.
От музыки в России не скрыться нигде. Она в любом поезде, маршрутке, ресторане: попробуйте отыскать тихое местечко. Я недавно в Москве сбежал из дорогущего ресторана «Павильон» на Патриарших, оставив черную треску недоеденной, а счет – неоплаченным: грохотало, как на полигоне. Мы с приятелем пару раз попросили убавить звук: тщетно. У них там к высокой кухне положены такие же децибелы.
