Читать «Поляна №1 (7), февраль 2014» онлайн - страница 45

– Мгимошник.

– Как зовут?

– Роберт.

– Кучеряво…

И ровно в этот момент открылась калитка, и вошел этот самый Роберт. И я посмотрела на него, и сразу же, в первое же мгновение, поняла, что влюбилась.

14. Его звали Роберт

Наверное, это было какое-то наваждение. Я смотрела на Роберта во все глаза и не могла оторваться, как змея от заклинателя.

Роберт был высокий, довольно худой и невероятно спокойный. Брюнет, небольшие, но выразительные темно-кофейные глаза. Лицо почти обычное, с правильными чертами. Но выражение – опять же – какого-то непреодолимого покоя и достоинства. Никакого снобизма. С любым он говорил как с равным. И даже немного скашивал голову набок, словно бы в знак внимания и уважения к собеседнику. Причем: чем ничтожней был собеседник, тем больше Роберт скашивал голову. Говорил он немного, тихо и довольно медленно. Голос – глуховат, но от этого особенно отчетлив. Одет он был, казалось, просто: тертый джинсовый костюм и рыжие замшевые мокасины. Но во всем этом было что-то глубоко «тамошнее», европейское, что ли. Особенно в мокасинах.

Удивительно, но я не почувствовала никакой робости. Просто очень хотелось с ним говорить и смотреть на него. Когда говоришь с человеком, то ведь можно на него смотреть, так? Говорить с человеком, в которого влюбилась, – это как бы санкция им любоваться.

Вышло так, что все мальчики были при девочках, а девочки при мальчиках. Даже Семен был при Галке, нашей однокурснице, которая неровно к нему дышала. Хотя, скорее, где-то в подсознании, сама, наверное, того не понимая, она неровно дышала к его даче с квартирой. Вернее – ко всему вместе, включая самого Сеню. Галка была хорошая девчонка, но с твердым инстинктом материально обеспеченной супружеской жизни. Никакого подлого расчета – чистый инстинкт. Если бы она стала Галиной Вайзеншток, она бы честно проработала женой до самой Сениной смерти. Но она, опять забегаю вперед, не стала Вайзеншток, она стала синьорой Динелли, и сейчас воспитывает троих русско-итальянских детей в какой-то итальянской дыре на берегу Адриатики. Господин Динелли работает на консервном заводе, а госпожа Динелли растит юных подславяненных итальянцев. Боже мой, все куда-то разбежались! Полкурса, не меньше. Правильно говорил Макс Пешков, он же Буревестник Горький: «тараканий народ».

В общем, все были при мальчиках и при девочках. Кроме Роберта и меня. Наверное, это и стало причиной того, что мы общались весь вечер.

Упились все очень быстро.

Первым обломался Сеня. Я почему-то отчетливо помню: Сеня лежит на раскладушке на веранде, и по верхней губе у него ползет муха. Заползает в рот, выползает назад. Я махнула, муха слетела с губы – и опять села. Я опять махнула – она снова взлетела и снова села. Я опять машу – та же история. Как в кошмарном сне. Бить по лицу Сеню нельзя. И ничего не поделаешь. Ужас. Потом сломался Козлодавов. Вахтанг со своей девочкой исчезли на мансарде. Галя энергично занялась Сеней. Куда-то разбрелись другие. В общем, мы остались с Робертом одни у костерка. Я заметила, что Роберт пьет очень много, но почти не пьянеет. Мы болтали о каких-то пустяках. То есть болтала в основном я. Не помню о чем. Стало темнеть. А потом Роберт сказал: