Читать «Тайны языческих богов. От бога-медведя до Золотой Богини» онлайн - страница 151

Трудно сказать, до какой степени эти сложные толкования строения и выживания личности человека можно считать доисторическими по происхождению и значению. Примитивный разум всегда воспринимал переход в иной мир как нечто объективно существующее, и потому в Египте внимание сосредотачивалось на сохранении тела и возвращении его к жизни, для чего погребение в "вечной гробнице" осуществлялось вместе с заменителем умершего — его портретной статуей. Перед этим статуе придавали жизнь с помощью церемонии "отверзания уст", что являлось продолжением палеолитического обряда оживления. Мумификация стала сложным воспроизведением обряда ухода за Озирисом, а этот миф и ритуал основывались на очень давней истории существования магических и механических способов сохранения и восстановления жизни.

Как указывает Брэстед (Breasted), ни у одного народа, древнего или современного, идея жизни в загробном мире не занимает такого важного места, как у египтян, однако вера в бессмертие души для них не характерна⁵⁵⁸. Целью их погребального ритуала было возвращение покойного к жизни после разложения плоти при помощи магически-механических процессов и церемоний и желание дать ему возможность продолжать существование на том свете. Именно к этому стремился человек, соблюдая культ мертвых. Для возрождения своего предшественника фараон водружал столб (Djed). По предположению Франкфорта, столб мог олицетворять богиню Хатор⁵⁵⁹. Возвращение к жизни активизировалось с помощью этого символического акта, соответствующего принятой примитивной традиции. Любой человек мог занять место в царстве вечности Озириса, пройдя те же обряды мумификации, что и расчлененный и возродившийся бог правда, в период Среднею царства людям после смерти предстояло доказывать Озирису, что, подобно ему. они были "чисты сердцем и голосом". На суде Озирис взвешивал сердца умерших на весах, снабженных пером истины.

Месопотамия

В Месопотамии культ мертвых никогда не принимал такого размаха, как в долине Нила, где обширные гробницы, сложные приемы мумификации, посмертный суд и возрождение имели преобладающее значение. Согласно вавилонской концепции загробный мир представлял собой призрачное существование в Доме мрака. Умирание уподоблялось гибели живительных сил природы в губительной жаре месопотамского лета. Людское отчаяние нашло отражение в оплакивании Таммуза, или Мардука, заточенного в "гору", символизирующую преисподнюю. Его освобождение отмечалось как наступление нового года с празднествами по случаю преодоления смерти природой и возвращения сезона дождей. Но обновлялась жизнь лишь земли, а человека, хотя смерть и не была абсолютным концом его существования, ожидало ужасное обиталище Иркаллы. Однажды войдя в него, никто не мог его покинуть, ибо бессмертие боги сделали своей прерогативой. Так, Гильгамеш, отправившись на поиски вечной жизни, потерпел неудачу, обманутый змеем, который утащил волшебный цветок вечной молодости, добытый Гильгамешем⁵⁶⁰. Только боги и герои, подобные Утнапиштиму, его жене и дочери, могли быть оживлены и жить вечно. Это подтверждает миф об Адапе, где человечество характеризуется как потерявшее бессмертие в результате хитрости богов⁵⁶¹. Поэтому возрождение природы оставалось для вавилонян единственно достижимой целью в их приближении к бессмертию.