Читать «Рукопись в кожаном переплете» онлайн - страница 41

— Виторио о муэртэ! — крикнул старик Монтехо. — Победа или смерть!

Мы открыли ворота, и две тысячи негров, вооруженных одними мачете, бросились на врага. Мы поддерживали их вылазку, разя солдат картечью и пулями. Большинство негров не умело стрелять. Они совсем недавно были привезены сюда из-за океана и никогда в жизни не держали в руках огнестрельного оружия.

Отвага и тяжелое мачете тоже кое-чего стоят, и все-таки против хорошо обученных и хорошо вооруженных испанцев этого было недостаточно.

Они плотным кольцом окружили крепость. Началась осада. Она длилась двенадцать дней. Семь раз ходили испанцы на штурм, и семь раз мы сбрасывали их со стен. У нас кончилось продовольствие, люди стали слабеть. Солдаты на виду у нас жарили на вертелах бараньи и свиные туши. Разрубая их на части тесаками, они швыряли жареное мясо к подножию крепостных башен.

— Не трогать мяса! — предупреждал я людей. — Это какая-то новая подлость испанцев.

Но голод был сильнее моих уговоров. К утру несколько сот защитников крепости умерли. Мясо оказалось отравленным соком манцинеллы.

Вместе с солдатами с фрегатов высадилась целая куча монахов. Пока солдаты лезли на стены крепости и падали оттуда, сраженные нашими выстрелами, монахи, врыв в землю высокие черные кресты, молились и пели псалмы.

— Где ваш бог? — кричал им, стоя меж зубцов башни, старик Монтехо. — Уберите ваши кресты, эти черные палки! Сделайте из них виселицы, это больше по вашей части. Вы травите голодных людей ядом, тех людей, которые верят в милосердие христианского бога. Это ваша подлость, черные слуги господа бога! Только ваша! У солдат слишком тупые головы. Это ваша рука, сеньоры иезуиты. Будьте вы прокляты вместе с вашим богом!

Над бруствером, за которым прятались испанцы, взвилось белое пороховое облако. Картечь ударила по стене. Хуан Монтехо взмахнул руками и рухнул вниз.

— Отец! — крикнула Аола.

— Виторио о муэртэ!

Мы распахнули ворота и бросились на испанцев.

До самой ночи длился этот бой. Солдатам короля пришлось отступить. Впопыхах они оставили нам свои кресты и половину монахов. Мы взяли заложников, немного провизии и вернулись под защиту крепостных стен.

Но это была не победа, а лишь маленькая передышка. Слишком уж неравными оказались силы — к испанцам каждый день подходили новые отряды солдат, на их стороне воевал с нами голод. Захваченного продовольствия не хватило и на половину защитников крепости. Мы решили отдать его раненым. Необходимо было что-то решить. Еще два дня, и люди не в силах будут поднять мушкеты.

— Надо прорываться в горы, — сказал я. — Иначе мы умрем с голоду.

В ненастную ночь, когда испанцы меньше всего ожидали нападения, мы открыли ворота и ударили по ним. Мы заслонили тех, кто выносил раненых и ослабевших, и помогли очистить им путь к тропам, уходящим в горы. Я не знаю, скольким удалось уйти и что стало с ними потом. Никогда никого из них я больше не увидел.

Смерть не нашла меня в этом бою. Я был сбит лошадью и попал в плен.

Каким торжеством пылали глаза дона Педро Форменаса, когда он увидел меня связанным.