Читать ««Непроницаемые недра»: ВЧК-ОГПУ в Сибири. 1918–1929 гг.» онлайн - страница 87

Борьба с дезертирами и уголовной преступностью

Большой проблемой для властей в 1920 г. являлись многочисленные дезертиры, среди которых поначалу преобладали партизаны, влившиеся в регулярную армию и поспешившие её покинуть, не желая подчиняться военной дисциплине и терпеть лишения, связанные со скудностью пайков и нехваткой снаряжения. Затем численность дезертиров заметно выросла за счёт лиц, уклонявшихся от мобилизации в РККА.

Согласно информации окружной комиссии по борьбе с дезертирством СибВО от 25 марта 1920 г., в Пермской, Семипалатинской и Алтайской губерниях «приходится бросать огромные отряды красноармейцев для вылавливания дезертиров и уничтожения их налётов на советские учреждения и деревни…». В марте 1920 г. в Семипалатинске из-за отсутствия довольствия и не предоставления квартир разбежался «кучками по деревням» Алтайский полк «в полном вооружении». В конце мая 1920 г. в одном Барнаульском уезде насчитывалось около 1.000 дезертиров, 95 % которых являлись бывшими красными партизанами. В июне 1920 г. количество дезертиров в Славгородском уезде за счёт неявившихся призывников 1901 г. р. выросло на 600 чел..

В июне 1920 г. были образованы специальные губернские и уездные тройки по борьбе с дезертирством. Их составляли начальник сектора войск ВОХР, уполномоченный окружного комитета по борьбе с дезертирством и уполномоченный губревкома. Тройки одновременно вели борьбу с бандитизмом, «выкачивали» обмундирование и военное снаряжение, а также «вылавливали различные контрреволюционные военные организации». В их составе были и чекисты, обеспечивавшие агентурный поиск отрядов дезертиров. Так, летом 1920 г. членом Алтайской чрезвычайной тройки по борьбе с дезертирством являлся видный чекист М.И. Воевода, в уездные тройки входили начальники уездных чека и политбюро.

Инструкция командования Западно-Сибирского сектора ВОХР предписывала тройкам применение «массовых репрессий в отношении дезертиров, бандитов, укрывателей, пособников и т. п. с целью устрашить их». Тройки имели право производить облавы, изымать из учреждений бывших офицеров и белых военных чиновников. Для обнаружения дезертиров организовывалась сеть тайных агентов. Дезертиры и бандиты, задержанные с оружием в руках, а также наиболее «злостные» из них подлежали расстрелу. В отношении остальных применялись такие меры наказания, как «условный расстрел», отправка в штрафные части, конфискация имущества. Добровольно явившиеся дезертиры от наказания освобождались. Жестокие меры алтайских властей принесли свои плоды: только за вторую половину августа 1920 г. в советские органы добровольно явилось свыше 2.000 дезертиров.

За дезертирами шла настоящая охота, организовывались целые карательные экспедиции. В методах чекисты не стеснялись. В сентябре 1920 г. старший агент Алтайской губчека Брилиантов, командуя отрядом из 10 чел., производившим обыски и порки населения с. Карасёва Барнаульской волости под предлогом розыска дезертиров и контрреволюционеров, «взял себе силой одну гражданку, увезя её в степь, и там… изнасиловал», оставшись безнаказанным.