Читать ««Непроницаемые недра»: ВЧК-ОГПУ в Сибири. 1918–1929 гг.» онлайн - страница 102

Зачастую в казнях участвовали большие группы чекистов во главе со своими начальниками. Эти пьяные компании не гнушались издеваться над обречёнными или даже уже мёртвыми людьми. Так, начальник отделения ДТЧК ст. Омск Ю.Я. Бубнов, присутствуя при расстреле за городом пяти человек, 14 августа 1921 г. вместе с начальником водного отдела Сибирской Окружной ТЧК К.М. Лацем «допустил в пьяном виде хулиганские выходки, за что был арестован» — исполнители приговоров «издевались над трупами, стреляя в задние части тела». По этому делу Омгубчека проводила расследование, ограничившись обвинением чекистов в пьянстве при исполнении служебных обязанностей. Коллегией губчека Бубнов и Лац в начале ноября 1921 г. были освобождены из-под стражи по амнистии и уволены из органов ВЧК.

О собственном садизме отставные чекисты могли вспоминать как о законном революционном пыле, требуя уважения к былым заслугам. Скромный сотрудник омского горстройтреста Андрушевич в 1929 г. получил строгий партвыговор с предупреждением за «невыдержанность» в связи с тем, что во время чистки заявил: «Когда я работал в ГПУ, привели ко мне белого полковника, так я ему зубами прогрыз горло и сосал из него кровь».

Результаты террора и противодействие террору

Антибольшевистское сопротивление в 1920–1922 гг. выражалось не только в крестьянских мятежах. Среди враждебных режиму лиц часто шли разговоры о провалах и прямых преступлениях власти, о необходимости бороться с большевиками и доставать оружие. Однако для ЧК не было существенной разницы между намерением и действием — она практиковала массовый террор против инакомыслящих, поэтому всякий недовольный считался смертельным врагом. С помощью агентуры чекисты выявляли нелояльных, присоединяли к ним их родственников, знакомых, фабрикуя разветвлённые организации и расстреливая в том числе как несовершеннолетних, так и женщин.

Вопрос о количестве уничтоженных людей в годы красного террора в Сибири не может найти удовлетворительного решения без доступа к оперативным материалам полпредства и губчека. В центральном аппарате ВЧК подсчитывать репрессированных начали, опираясь на далёкие от полноты сводки с мест, только с 1921 г.

На совещании руководящих партработников Алтайской губернии глава местной губчека Х.П. Щербак 20 декабря 1920 г. заявил: «… С первых дней определённого антисоветского элемента эсеров и др. контрреволюционеров насчитывалось 25 тысяч человек — отдельными группами, в разных местах. К настоящему времени раскрыты и за контрреволюционную деятельность расстреляно 10 тысяч».

Такая цифра расстрелянных в течение первого года работы Алтгубчека ошеломляет и заставляет исследователей осторожно отмечать её противоречие известным материалам, но всё же трудно представить, чтобы Щербак на сугубо секретном и представительном собрании вводил своих товарищей по партии в заблуждение, предлагая им заведомо завышенные цифры. Скорее всего, дела на этих лиц просто уничтожены (так, только в Центральном архиве КГБ в 1954–1955 гг. были сожжены сотни тысяч следственных дел).