Читать «День рождения Лукана» онлайн - страница 14

– Не скромничай, душенька! Ведь это ты открыла это место. Ты не представляешь, какое она у меня сокровище! – обратился он к Стацию, указывая на жену. – Лучшей хозяйки не сыскать во всей Италии! Она, моя радость, взяла на себя всю деловую сторону управления виллой, полностью освободив меня для моих ученых занятий. Если бы еще она пожелала стать слушательницей моих поэтических творений! Но нет, не хочет! – Он покачал головой и развел руками.

– Я всего лишь женщина, и возвышенные философские вопросы мне чужды, – сдержанно возразила Полла. – Из всего учения Эпикура, которым так увлечен мой муж, я запомнила только две вещи: первая – что Эпикур ушел в свою философию, когда никто не смог объяснить ему, что такое «хаос» у Гесиода, а вторая – что миры сосуществуют с мирами. И то и другое мне близко. Мне тоже в свое время никто не мог объяснить, что такое хаос… И сейчас мне порой кажется, что где-то здесь, рядом с нами, кроется иной мир. Может быть, в этой синей бездне…

Стаций приготовился ее слушать, но она вдруг смолкла так же внезапно, как заговорила. Поллий вновь перехватил нить разговора и начал сыпать цитатами из Эпикура и Лукреция.

Стаций глядел на Поллия и пытался понять, что за перемена произошла в нем за те годы, пока он его не видел. Отчасти это был прежний Поллий: добродушный, надежный, старательный. Хотя Стацию всегда недоставало в нем какого-то полета. Но сейчас к этому прибавилось – или обострилось с годами? – это упорное чудачество. Что заставило его сделаться до странности убежденным эпикурейцем? В начале своего пути он вполне успешно начал продвигаться по служебной лестнице и все у него получалось. А сейчас с ним и говорить сложно: на каждом шагу расставлены какие-то запреты, касающиеся и прошлого, и настоящего. Даже из их общего детства половина тем оказались запретными: кто-то, кого пытался вспомнить Стаций, уже умер, и поэтому Поллию больно его вспоминать, с кем-то он порвал, и опять-таки вспоминать неприятно… Счастливы ли они с Поллой – во всяком случае так, как он пытается это представить? Он и ее оберегает от ее прошлого, это понятно, и она подчиняется, но что у нее внутри? Что она не хочет слушать его стихи, неудивительно. После божественных гекзаметров Лукана старательные потуги Поллия, даже при самом хорошем к нему отношении, трудно воспринять всерьез.

Несмотря на некоторую разобщенность разговора, дорога промелькнула быстро, и к полудню они достигли цели пути. Наверху на скалах высились чьи-то виллы, под скалами от дороги пологий склон, поросший деревьями, спускался к самой воде. В просветах между деревьями было видно, что трава в этом месте и правда зелена. Ветер слегка сменил направление и усилился, наводя на мысль о возможном дожде, но дуновение его было приятно.

Под сенью мелколиственного дуба, рядом с мирно журчащим ручейком к их приезду уже были водружены пиршественные ложа и столик. Поллий и Стаций возлегли, Полла села, как всегда прямо и собранно. Проворные рабы покрыли ложа коврами, а сто лик – скатертью. Принесли пурпурное вино, местное, суррентинское, и закуску: свежих устриц, «мину-тал» – мелконарубленные овощи, политые уксусом, «оксикомин» – маринованные маслины с тмином.