Читать «Сердечная подруга» онлайн - страница 103

Увидев меня, Лоренцо так удивился, что даже забыл поздороваться с баронессой.

– Я полагаю, вы знакомы, – ледяным тоном произнесла Пандора Ландифер.

– Да-да, конечно, – опомнился Лоренцо. – Здравствуйте, мадам! Здравствуйте, Брюс! Позвольте представить вам профессора Грациани.

Мы обменялись церемонным рукопожатием. Баронесса знаком пригласила нас присесть. Долорес принесла кофе. Мы пили его в полном молчании. Пандора и мизинцем не пошевельнула, чтобы гости почувствовали себя комфортнее. И только один раз, по вернувшись, она лукаво мне подмигнула.

И вдруг я заметил, что портрета на стене нет. На его меси висела другая картина. Черт побери, куда Пандора подевала Уччелло? Посетители украдкой рассматривали картины, пытаясь понять, о какой идет речь. Комната была просторной, картин множество. Их тщетные усилия так забавляли Пандору, что она мучила их не меньше четверти часа.

– Думаю, пора приступить к экспертизе картины, – зловещим тоном объявила она.

И вышла из комнаты.

Лоренцо повернулся ко мне. Он выглядел взволнованным.

– Брюс, это я вас должен за все благодарить, верно? – шепотом спросил он.

– Скорее, Констанцию и моего сына Матье. Но для меня ваш приезд оказался сюрпризом. Я не ожидал, что пригласят приехать не только профессора, но и вас! Как это произошло?

– Два дня назад, рано утром, баронесса позвонила мне и спросила, по-прежнему ли я хочу увидеть картину. Я ответил, что, разумеется, хочу! И тогда она попросила меня и профессора Грациани как можно скорее приехать в Швейцарию. Я не поверил своим ушам!

Вернулась Пандора. Она несла портрет так, словно это был новорожденный младенец. Он был завернут в маврикийское сари. С тысячей предосторожностей она установила картину на маленький мольберт. Профессор Грациани и Лоренцо, застыв на месте, не сводили глаз с оранжевой ткани, за которой пряталось изображение.

Театральным жестом Пандора сдернула сари. Появилось восхитительное девичье лицо. Оба итальянца, затаив дыхание, приблизились к мольберту и склонились над картиной с грацией молоденьких балерин, учениц школы танца при парижской Гранд-опера, что при их росте и телосложении выглядело весьма забавно. Потом Лоренцо отошел, предоставив свободу действий эксперту.

Уго Грациани рассматривал полотно в торжественной тишине, которую никто не осмеливался нарушить. Прошло несколько долгих минут. Молча, с прищуренными глазами и поджатыми губами, он сохранял бесстрастное выражение лица, как заправский игрок в покер. И только подрагивание пальцев выдавало растущее волнение, когда он снимал свои очки, надевал их и опять снимал. Он снова и снова рассматривал картину – то с лицевой, то с тыльной стороны, исследовал ее, упивался ею, словно это был эликсир вечной молодости.

– ANIMA. VGIELLIN. A. PAVLI. OPERA! ANIMA. VG1ELLIN. A. PAVLI. OPERA… – повторял он вполголоса, нараспев, как церковную песнь.

Свою декламацию он сопровождал ритмичными приседаниями, во время которых его солидный живот раскачивался из стороны в сторону.

– Что бы это могло значить? – спросил Лоренцо.

Но Уго Грациани, похоже, перенесся в иную реальность. Он нас просто не слышал.