Читать «Благородный демон» онлайн - страница 55

Каждые три минуты Соланж откидывалась, чтобы заглянуть ему в глаза, потом целовала и гладила лицо, осыпая поцелуями, от которых он отстранялся, словно теснимый к канатам боксер. И ее долгие руки, которые все время лежали на нем в самых неожиданных местах, на плечах и бедрах, подобно тем античным скульптурам, на которых еще сохраняются мраморные руки других, исчезнувших статуй. Она прятала свою голову у него под мышкой, как кошечка, с этой свой манерой резко вздрагивать и прижиматься к нему. Обладая Соланж во второй раз, он увидел ее какое-то растерянное лицо, и, когда спросил: «Вы чувствуете хоть что-нибудь у себя там, в куколке?», она ответила: «Мне это уже не так безразлично, как вначале». Косталю, понимавшему, что требовать здесь от нее многою нельзя, ее слова показались почти страстными, и он вспыхнул в третий раз.

Поднявшись, и чувствуя голос он сказал: «А теперь встаем и быстро завтракать!», — она с тихим вздохом ответила: «Я так вас люблю!», как бы подразумевая, что лучше пролежала бы с ним до самого вечера. От зубок его пастушки у Косталя на губе была кровь, лицо помято и припухло после поцелуев, он чувствовал легкое головокружение. Перепутав двери, Косталь вошел в ванну Соланж и, увидев на валявшемся полотенце следы ее ног, с грустью подумал, что, перецеловывая все части ее тела, он так и не добрался до ступней.

Между Косталем и животными всегда перетекали невидимые флюиды. В двенадцать лет он видел в своем воображении, как прямо на него идет медведь. Но он улыбнулся ему, и медведь понял его: «Я понимаю тебя». (Быть может, уже тогда в этом «я вполне понимаю тебя» было предчувствие какого-то аномального знания.) И медведь не тронул его. Они даже стали приятелями и помогали друг другу. Заметим попутно, что этот ребенок презирал «Книгу джунглей». Страстные натуры не переносят никаких других мнений во всем, что близко их сердцу. Маленький Косталь ничуть не сомневался, что мир зверей наглухо закрыт для Киплинга. Мальчика раздражало его поверхностное понимание животных и их отношений с Маугли.

Сцену встречи с медведем Косталь запомнил надолго. И когда уже в тридцать четыре года ему случалось встретить среди леса бродячую собаку устрашающей наружности, то никогда и в голову не приходило схватить камень или осенить ее крестным знамением — ведь звери ненавидят Иисуса Христа, — чтобы она с воем побежала прочь. Он только говорил себе: «Если она пробежит, не глядя, и я не буду глядеть на нее, а если посмотрит, я тоже посмотрю. Она не укусит». Это была чисто мистическая уверенность, Косталь именно так и понимал ее — как полнейший абсурд. Перед устрашающего вида псами он испытывал тройное удовольствие: 1) абсурда; 2) уверенности не только в собаке (любовь), но и от собственной силы (гордость); 3) наконец, риска (ведь он хорошо понимал, что все-таки рискует, доверяясь своей улыбке).

Возвратившись после войны, Косталь снюхался с одним дрессировщиком, г-ном Б., и узнал от него, что совсем недавно в Германии возникла школа мягкой дрессуры. У немцев часто устанавливались с некоторыми животными любовные отношения, заходившие подчас довольно далеко, благодаря чему зверь по чувству влечения делал то, к чему прежними способами дрессировщик принуждал его только страхом. Вместе с г-ном Б. Косталь входил в клетку и через четыре или пять сеансов немного научился общению с животными: ему уже казалось, что, если бы у него было свободное время для серьезных занятий, он достиг бы некоторых успехов. По его понятиям, дрессировка кошачьих требовала смелости, «чистого» влечения и сексуального чувства (которое довольно непосредственно проявлялось у него физиологически). И все это за одну секунду могло перейти в жестокость, что вполне соответствовало его темпераменту.