Читать «Преступления и призраки (сборник)» онлайн - страница 226

– У-у!

А потом Щекастик:

– В чьи полкроны?

– Ну, в чьи угодно.

– Он взял себе полкроны?

– Нет-нет; почему бы ему их брать?

– Потому что он попал в них мячом.

– Полкроны должны были там лежать, чтобы в них люди целились, – объяснил Паренек.

– Нет-нет, там никогда не лежали полкроны.

Ропот недовольства обоих мальчишек.

– Я только имел в виду, что он мог попасть мячом во что угодно – в полкроны точно так же, как во что-нибудь другое.

– Папа, – с живостью человека, напавшего на отличную мысль, – он мог попасть по ноге отбивающему? По пальцу ноги?

– Да, сын, думаю, мог.

– А тогда, вот если бы он все время бил по большому пальцу ноги отбивающего!

Папа засмеялся.

– Так вот, может быть, почему старина В. Г. всегда стоял, подняв в воздух большой палец левой ноги.

– На одной ноге стоял?

– Нет-нет, Щекастик. Пятка на земле, а палец – кверху.

– А ты был знаком с В. Г., папа?

– О да, я отлично его знал.

– Он был хороший?

– Да, он был великолепный. Всегда будто большой и веселый мальчишка-школьник, прячущийся за огромной черной бородой.

– Чьей бородой?

– Я хотел сказать, что у него была огромная черная борода. Он выглядел, как пиратский капитан из ваших книжек-картинок, но сердце у него было доброе, как у ребенка. Я слышал, что прикончили его на самом деле ужасы этой теперешней войны. Благородный старина В.Г.!

– Он был лучший в мире отбивающий, да, папа?

– Конечно, – отозвался Папа, начиная заражаться восторгом ловкого маленького заговорщика в кровати, – такого отбивающего никогда не бывало… во всем мире… Да, пожалуй, никогда уже и не может быть снова. Он не бил прямо, как это теперь делается. Играл замысловатыми ударами, приходилось следить за мячом до самого конца. Нельзя было взглянуть на мяч перед тем, как он ударится в землю, и подумать: «Отлично, я знаю, куда угодит этот!» Бог мой, то был действительно крикет. Чтобы добиться чего-нибудь, приходилось-таки поработать.

– Ты когда-нибудь видел, как В. Г. сделал сотню, папа?

– Видел? Да я был с ним на площадке и плавился целый жаркий августовский день напролет, когда он сделал сто пятьдесят. Пара фунтов вашего папы до сих пор где-то на той площадке. Но я счастлив, что это видел, и всегда жалел, когда его удаляли ни за что, даже если играл против него.

– А его удаляли ни за что?

– Да, голубчик, в первый раз, как я играл в его команде, он получил аут за «ногу-перед-воротцами» еще до пробежки. И всю дорогу к павильону – туда люди уходят, когда их удаляют – он шел вперед, но его черная бородища маячила через плечо сзади, пока он думал все то, о чем мне потом говорил.

– А что он думал?

– Ну, я не все могу тебе сказать, Щекастик. Но, по-моему, у него самые серьезные основания были рассердиться, потому что подающий был леворукий и бил он обводным ударом, а против этого «ногу-перед-воротцами» допустить очень трудно. Только ведь это все для вас – все равно что по-гречески.

– Как это – «по-гвесески»?

– Ну, я хотел сказать, что вы этого не поймете. А сейчас я ухожу.