Читать «Автопортрет художника (сборник)» онлайн - страница 206

– Папа, – сказал он раздраженно, – и все равно русские великая нация…

– Сынок, мы же сами русские, чего ты меня грузишь-то, – сказал Лоринков-отец.

– Вот мы – великие, а насчет остальных я в глубочайших раздумьях, – сказал он.

– Да что мы все о политике, – сказал он, помолчав.

– Как там Днестр? – спросил майор.

– Все течет, – сказал отец. – Забор, кстати, покосился, так я его подправил…

– Спасибо, – сказал майор.

– Брат звонил из Штатов, беспокоится, – продолжал капитан, – младшенькая твоя в садик ходит, а старший в школу пошел, все папку спрашивают…

– Детки, – сказал майор, и снова заплакал.

– Пять лет не плакал, – сказал он громче, – а сейчас вот уже третий раз за час…

– Так бывает, сынок, – сказал опытный солдат, Лоринков-отец, и выстрелил.

Москвич, кравшийся к майору Лоринкову, с проклятиями, подстреленный, рухнул.

– Спасибо, папа, – сказал майор, – а дальше, ну, из Ростова?

– Из Ростова я из лагеря для перемещенных гастарбайтеров бежал, – рассказал коротко отец свою историю, – нашел своих работяг, сколотил из них отряд, воевали на юге, под Астраханью, потом на Кавказ зашли, после Пятой Чеченской сожгли Грозный с монголами, а оттуда, как услыхали, что все рабы на Москву пошли, двинулись на север…

– А уж тут влились в НРКА, чин капитана получил, – сказал отец.

– Имею чины и награды, – сообщил он сыну. – Ну и про тебя был наслышан, да только все встретиться не получалось.

– Вот и встретились, – сказал майор Лоринков.

– Вот и встретились, – сказал капитан Лоринков.

– Увидеть бы тебя, – сказал капитан Лоринков.

– Боюсь, я ранен, – признался сын, – все признаться боялся, думал, москвичи услышат, поймут, что сил нет, так ведь их и так нету…

– Держись, – сказал капитан, – и не беспокойся.

– Москвичи все равно по-русски не понимают, – сказал он.

– Фрустрация, дистагивный мальчонка, оп-ля, чоки-поки, деградация художественного смысла, и-и-и, трула-ла, – крикнул москвич, появившийся перед майором Лоринковым внезапно, но тому хватило еще сил нажать на курок.

С криком «эта мой челавеееечек, сегодня туса в Джингло, дав-а-а-а-й на Пречиээээстенкеээээ», москвич полетел с пролета вниз головой.

– Прямо в лоб, – довольно сказал капитан Лоринков, – не забыл уроков стрельбы, сынок.

– Знаешь, папа, – вдруг с детской обидой сказал майор Лоринков, – а ведь я так и не простил тебе, что ты ружья от нас когда-то спрятал…

– А, сынок, вырастешь, поймешь, – сказал беззлобно капитан.

Это было не очень понятно. Тридцатипятилетний майор Лоринков подумал, что поймет, когда вырастет.

– Какого черта они так держатся за это здание?! – спросил он отца.

– Сынок, да это же главная бешня Кремля! – сказал отец.

– Здесь же кабинет главы государства! – сказал капитан Лоринков.

– Мы с тобой штурмуем Рейхстаг и ставку Гитлера одновременно, – сказал он, – я даже флаг прихватил…

– Понятно, почему они так держатся, – сказал майор Лоринков, и глянул вниз, на свой бок, после чего понял все.