Читать «Лучший день в году» онлайн - страница 109

– Чего, туфлю порвал? – На его пальцы, теребившие нос ботинка, легла длинная уродливая тень.

Он поднял глаза. Прямо перед ним стояла очень пожилая леди в широком летнем сарафане, белоснежной панаме, в плетеных сандалиях на босу ногу и с сумкой, набитой под завязку.

– Да вот, пнул камень, – нехотя признался Иван Митрофанович. И вздохнул виновато. – И в кошку попал, досталось бедной твари ни за что. И туфлю вспорол.

– Бывает, – леди с трудом поставила сумку на скамью, присела рядом. – Меня тетя Таня зовут. А вас?

– Ну-у-у, какая же вы мне тетя Таня! – невольно рассмеялся он. – Татьяна скорее. А я – Иван, Иван Митрофанович.

Тетю Таню неожиданный комплимент порадовал. Она тихонько рассмеялась и вдруг попросила донести ей сумку до двери. Хоть и невысоко, но тяжко, пояснила она. У двери квартиры неожиданно ей вступило в спину, и сумку пришлось нести до кухни. Ну, а там и чай поспел.

– Одна живу, давно одна живу! – посетовала она, выдувая пыль из кружки, которую достала из серванта. – Помирать пора, а все живу.

– Помереть недолго, – скупо улыбнулся Иван Митрофанович. И неожиданно для самого себя продолжил: – Главное – как! У меня вон дочка что учудила: взяла и руки на себя наложила. А я живу теперь и маюсь уже восемь лет. И помереть охота – сил нету. И узнать бы надо – сама она, нет? Может, помог кто?

– Ох, господи!! – всплеснула руками тетя Таня, оседая на старую табуретку, укутанную меховой жилеткой. – Беда-то какая!

– А то! – Иван Митрофанович шумно хлебнул чая из кружки из серванта. – Не живу, а маюсь!

– А во двор-то к нам чего забрели? Не камни же пинать!

Из глубоких морщин на Ивана Митрофановича глянули зоркие глазки наблюдателя. Вездесущего и всевидящего! И вдруг поверилось, что вот сейчас, прямо в этой чистенькой кухоньке со старой скрипучей мебелью ему повезет.

– Илюху ищу, фотографа. Эта сволочь семь лет назад помогла следователям дело закрыть. Что-то показал он им или рассказал, что доказало ее самоубийство. Только не верю я! Не верю! Узнал про него от Генки-зятя, сунулся сюда неделю назад, только спросил о нем, и он тут же пропал. Как это, Татьяна? Нормально?

– Так не ты один спрашивал, Иван Митрофанович. Еще были двое. Один, как потом оказалось, из полиции. А один невидимка просто. Никто его не видал. И я просмотрела. Друг, говорит, армейский, хочу навестить. И навестил, прости господи! – Женщина суеверно перекрестилась. – В ту же ночь на квартиру нападение. И убили Илюхиного собутыльника. Небось перепутали. А Илюха в больнице прооперированный лежал.

– Да это-то я знаю. Не знаю только, куда пропал оттуда потом. Следователь сказал, женщина какая-то его увезла. Внука моего трепали на допросах и сказали.

Иван Митрофанович опустил подробности того, что Ларису подозревали в причастности к этому бегству. И вопросов задали море. Хорошо, алиби сыскалось. А то снова пришлось бы свору адвокатскую в полицию тащить.

– А что за женщина? И где искать этого прохвоста? – Иван Митрофанович обескураженно развел руками. – Кто знает!

– Женщина… – тетя Таня приложила сухонькую ладошку к виску, потюкала пальчиком. Задумчиво произнесла: – Женщин Илюхиных мы тут наперечет знаем. Одни пьяницы, прости господи. Ни у одной из них ума не хватит его спасать. Им бы свою глотку залить да в койку с кем-нибудь упасть. Не-е-ет, это не они. Может, жена бывшая? Или сестра? У него ведь сестра была родная, он как-то спьяну жаловался на нее. Жива или нет, не знаю.