Читать «Лучший день в году» онлайн - страница 108

Таксист не разочаровал. Назвал адрес, из-за которого Кириллу пришлось семьдесят два часа быть заключенным.

– Он едет туда, Лара! – шипел он, когда дед усаживался на заднее сиденье пыльной машины. – Но зачем?!

– Ох, ну неужели непонятно? – Она погладила Кирилла по спине, зевнула. – Главный свидетель выжил и скрылся. И его надо найти.

– Ага, менты не нашли, а дед найдет, – фыркнул Кирилл и дернул плечами, чтобы Лара отстала.

– Менты, они всегда не там ищут, Кира. Они вон обрадовались, что мою машинку увидали, и скорее хватать. А что почем они потом разбираются. Им главное что?

– Что?

– Улики. Остальное – по барабану. Какая логика! Какая презумпция, на хрен, невиновности! Улики, все! Больше им ничего не интересно! Моя машина засветилась, они ухватились. А то, что убийца не стал бы так рисоваться и, скорее всего, пришел бы пешком, а не на машине и уж тем более – не на такси, это их уму непостижимо. Ладно, идем.

– Куда? – не понял Кирилл, все еще глядя вслед неулегшейся пыли, поднятой колесами такси.

– Дом скоблить, есть варить, тебя любить. Мы же должны воспользоваться отсутствием нашего надзирателя. Разве нет?..

Иван Митрофанович расплатился с таксистом, не забыв поворчать о диких тарифах и отсутствии скидок. Дождался, пока тот уедет, пониже на нос надвинул козырек старенькой холщевой кепки и двинул во двор, где жил фотограф.

Его тут не знали и не узнали бы. В прошлый раз, когда они тут неосмотрительно нарисовались с внуком, вопросы задавал все больше Кирилл. Дед отмалчивался и старательно шнуровал ботинки, скрывая лицо. Но теперь, скрывай не скрывай, вопросы задавать придется ему про этого гребаного папарацци. А у кого спрашивать? Полиция давно всех опросила, и ничего. Копылов так и сказал Кириллу, когда мучил допросами: никто не знает местонахождения фотографа. Никто! И никто не может сказать с твердой уверенностью, жив ли он вообще.

Иван Митрофанович твердо верил, что эта мерзкая крыса с фотокамерой жива. И где-то щемится в углу, намереваясь избежать наказания. Он ведь винил этого урода если не в смерти дочери, то в причастности к тому, чтобы истинный виновник избежал наказания.

Надо же, как все своевременно! Как неожиданно появился непонятный свидетель семь лет назад! Все быстренько обтяпали, раз-два и готово! Генка не причастен, Алинка все сотворила с собой сама! Суки!! Наглые вруны!!

Иван Митрофанович с силой пнул попавшийся под ногу камешек и тут же пожалел об этом. Камешек отлетел прямо тощей кошке в бок. Та с визгом умчалась в кусты, продолжая истошно вопить. «Ни за что ни про что обидел бедную тварь», – посетовал Иван Митрофанович, присаживаясь на скамейку возле подъезда, где жил подлый трус фотограф. Нагнулся, осмотрел нос старенького парусинового ботинка. Вот и ботинок порвал этим камнем! А еще носил бы и носил.