Читать «Ночь после выпуска (сборник)» онлайн - страница 48
Владимир Федорович Тендряков
– Пап, Минька не виноват. Если даже и факты… Все, все пусть знают.
– Да… Да, ты прав.
Они оба вздрогнули – разливисто зазвонил телефон. Отец рванулся от Дюшки, схватил трубку:
– Слушаю!.. Так… Так… Кровь?.. А родители?.. Не могут. Как же так – они родители, а кровь не подходит?.. А-а… Ну хорошо, Вера, ну хорошо. Я передам, я все ему передам.
И положил трубку.
– Дело обстоит так, Дюшка: твоему Миньке надо переливать кровь. Ни мать, ни отец дать кровь не могут. Родители, а не могут, бывает такое. И тут Никита Богатов оказался неподходящ…
– Я дам кровь Миньке! Я!
– Дает кровь твоя мать. После этого ее сразу из больницы не выпустят. Так что нам надо ждать ее только к утру.
– Я знаю, знаю – мама спасет Миньку!
– Спасет, будь спокоен. Санькам – хорошо! Ну не-ет!.. За Минькой твоим будут следить во все глаза. Его мать оставили в больнице на ночь.
– А Минькин отец?
– Отправили домой. Нельзя же всей семьей торчать в больнице.
– Пап!.. Пап, ему плохо.
– Да уж можно себе представить.
– Пап, я сбегаю, позову его сюда.
– Зачем?
– Ему плохо одному, пап. С нами будет легче. Я сбегаю, можно?
Отец снова с прежним серьезным вниманием с минуту разглядывал сына, наконец сказал:
– Зови. А я тут пока чай организую.
23
За столом встретились два отца, более несхожих людей в поселке Куделино, наверное, не было.
Отец Дюшки – его побаиваются, его уважают, в нем постоянно нуждаются, все время его ищут: «Был здесь, куда-то ушел». Он заседает, он командует, перебрасывает, ремонтирует, ругается, хвалит, отчаивается, обещает надбавки: Федор Тягунов-старший – человек, распахнутый для всех.
Отец Миньки никем не командует, ничем не распоряжается, больше беседует сам с собой, чем с другими, он и всегда-то пришиблен, а сейчас – лицо серое, глаза красные, в расстегнутом вороте рубашки видна выпирающая ключица, хрящевато-тонкая, жалкая, по ней видно, какой он весь ломкий, жидко склеенный, особенно рядом с ширококостным, плотно сбитым Дюшкиным отцом.
Никита Богатов не сразу согласился идти с Дюшкой. Дюшка его застал в пальто, сгорбившимся за столом. Он с трудом оторвал от пустого стола взгляд, уставился красными глазами на Дюшку, долго не понимал, чего от него хотят, наконец понял, спросил:
– Зачем?
Дюшке было трудно объяснить, зачем он зовет его к себе.
– Папа просит… попить чаю.
Никита Богатов глядел на Дюшку, помигивал красными веками, наконец тихо продекламировал:
И вдруг передернулся лицом, плечами, словно проснулся, заговорил захлебываясь:
– Не слушай меня, мальчик. Я клоун, я паяц! Я живу чужими мыслями, чужими словами. Живу невпопад. Меня не стоит жалеть.
– Мама спасет Миньку, мама обязательно спасет! Она кровь свою дала.
Минькин отец заволновался:
– Да, да, меня зовут. Меня не часто зовут, а я по привычке паясничаю, строю из себя непонятого гения.
– Идемте.
– Да, да… Я благодарен. Не помню, когда меня звали к себе.
И вот отец Миньки сидит напротив Дюшкиного отца. Дюшка вместе с ними за столом.
Дюшкин отец косится на горбящегося Никиту Богатова с опаской, начинает с неуклюжей осторожностью:
