Читать «Повесть о прекрасной Отикубо. Записки у изголовья. Записки из кельи (сборник)» онлайн - страница 297

Таким образом, жилье у меня занимает четыре десятых земли, пруд – три девятых ее, садик – две восьмых, а увлажненная делянка с ростками омежника – одну седьмую.

Далее, здесь у меня остров зеленых сосен и прибрежье с белым песком, красные карпы и белые цапли, и маленький мост, и маленькая лодка. Все, что любишь в обыденной жизни, все найдется сполна. Сказать ли еще? Весной на восточном берегу – ивы: они изгибаются, зыблются, точно прозрачный дым. Летом у северной двери – рощица бамбука с налетающим свежим ветром. Осенью в западном окне – луна, и можно открыть книгу. Зимой из-под края стрехи – солнце, и можно погреть спину.

Я обрел этот маленький дом по совершенной случайности, когда годы моей жизни подошли к пятому десятку.

Что ж, улитке хорошо покоиться в ее келье, вошь блаженствует в складках одежды. Крошечная перепелка селится на маленьких ветках, и ей не надобно знать, сколь обширен лес. Лягушка обитает в трещинах маленького колодезя, ей неведом простор синей морской равнины.

Хозяин этого дома по должности своей придворного секретаря пребывает «у дворцовой колонны», тогда как сердцем он – словно бы среди гор. Должности, ранги – в воле судьбы, искусная работа Неба равняет всех. Долгая ли, краткая ли жизнь, зависит от божеств, земных и небесных; Конфуций говорил о давних своих молениях им! Так не стремитесь же парить средь ветров подобно великой птице Пэн, не старайтесь таиться в тумане, как черный леопард Бао. Но и не должно преклонять колени, гнуть спину ради покровительства принца, военачальника, первого министра, а еще не должно, разумно избегая «неблагоприятных выражений и слов», устремляться при этом в горную глушь, в сумрак ущелий, чтобы лишь там оставить свой след. Когда некто в придворной службе, он на некое время всецело отдается делам государя, когда некто у себя дома, он всегда обращен сердцем к Будде.

Я выхожу из дома, на мне светло-зеленый кафтан. Пусть этот ранг ничтожен, я несу свою службу с достоинством.

Но вот я возвращаюсь домой, я переодеваюсь в простое платье из белого холста, и это платье теплей, чем весна, чище, чем снег. Первым делом я мою руки, ополаскиваю уста, затем поднимаюсь в западный храм, и молюсь Амиде, и читаю из «Лотосовой сутры». После этого, покончив с вечерней едой, вхожу в восточный кабинет, где развертываю свитки книг и встречаюсь с мудрецами древности. Это Ханьский Вэнь-ди – Государь Просвещенный – правитель иных времен: полюбив бережливость, он доставил народу покой и довольство. Это Танский Бо Лэтянь – наставник иных времен: достигнув высот в стихах, он обратился к Закону Будды. Это Семерица Мудрых династии Цзинь – друзья иных времен: телом они находились в придворной службе, сердцем же устремлялись к уединенной жизни.