Читать «Мария» онлайн - страница 98

Най умолкла, а Синар снова погрузился в свои невеселые мысли. Но вот, словно очнувшись от забытья, он взял за руку свою любимую и повел ее на вершину утеса – перед ними расстилалась бескрайняя пустыня и несла свои воды могучая река.

– И Гамбия и Таидо, – сказал он, – зародились в лоне гор. Знаешь ли ты, кто сотворил горы?

– Нет.

– Их сотворил бог. Видела ли ты, чтобы Тандо повернула свое течение вспять?

– Нет.

– Тандо, словно слеза, теряется в огромном океане. Рев морских волн заглушает рокот реки, как громовой ураган, ломающий исполинские деревья, точно сухой тростник, заглушил бы твой голос. Знаешь ли ты, кто сотворил море?

– Нет.

– Молния, которая, разодрав тучи, падает на вершину баобаба и обрывает его ветви, как увядшие цветы с тонкого стебелька; звезды, украшающие небо, подобно агатам и жемчугу на твоем платье; луна, на которую ты любишь смотреть, покоясь в моих объятиях; солнце, ласкающее твою кожу, отраженное в твоих глазах, солнце, перед которым огонь наших жертвенников подобен мерцанию светлячка, все это – творение единого бога. Он не хочет, чтобы я любил другую женщину, кроме тебя; он велит мне возлюбить тебя, как самого себя. Он хочет, чтобы я смеялся, если смеешься ты, плакал, если ты плачешь, чтобы в благодарность за твою любовь я защищал тебя, как собственную жизнь; а если ты умрешь, я буду плакать на твоей могиле, пока не соединюсь с тобой на небе, где ты будешь ждать меня до моего часа.

Най, обвив руками плечи Синара, не сводила с него нежного, самозабвенного взгляда – никогда еще ее любимый не был так прекрасен. Прижав Най к груди, Синар горячо поцеловал ее в губы.

– Так сказал мне чужеземец и велел научить тебя. Его бог станет нашим богом.

– Да, да, – обнимая возлюбленного, ответила Най. – А после него твоей единственной любовью буду я.

Глава XLII

Где Синар? Почему он не с нами?

В тот день, когда вождь комбуманесов повелел начать торжественные празднества по случаю свадьбы Синара, с первыми лучами солнца миссионер, Синар и Най тайком от всех спустились на берег Гамбии. Отыскав укромное место, миссионер обратился к молодым с такой речью:

– Бог, любить которого я научил вас, бог, которому будут поклоняться ваши дети, превратит в храм сень этих пальм, скрывающую нас от людского взора; в этот миг он взирает на вас. Помолимся ему, да пошлет он вам свое благословение.

Выйдя вместе с нареченными на берег реки, священник медленно и торжественно прочел молитву, а они повторили ее, преклонив колени. Затем, окропив их головы водой, он совершил обряд крещения.

Некоторое время священник горячо молился, потом велел Синару и Най подать друг другу руки и, прежде чем благословить их, произнес слова, которые Най запомнила на всю жизнь.

Последнюю ночь празднества все знатные люди племени пировали и веселились в доме Магмау. Гости надели самые роскошные одежды и драгоценности. Магмау выделялся среди воинов могучим ростом и пышностью наряда, а Най затмила своей красотой и прелестью всех самых прекрасных жен и рабынь комбуманесов. Факелы из ароматической смолы, вставленные в черепа камбесов, убитых в бою рукой Магмау, освещали просторные покои. Едва смолкал гром воинственной музыки, ее сменял томный и нежный перезвон лир. Крепкие одурманивающие напитки лились рекой, и гостей одного за другим одолевал глубокий сон. Сбежав от шумного застолья, Синар прилег отдохнуть в своих покоях, а Най, сидя рядом, обмахивала его опахалом из страусовых перьев.