Читать «Мария» онлайн - страница 87

– Ложкой. Я не могу подняться.

Мария стала поить его.

– Сладкое? – спросила она.

– Да, но пока хватит.

– Вам спать хочется?

– Да. Который час?

– Скоро рассветет.

– А где мама?

– Прилегла немного. Выпейте еще несколько ложечек, лотом лучше заснете.

Он отрицательно покачал головой. Мария вопросительно взглянула на доктора, и тот знаком показал, что надо выпить все до конца. Больной отказывался, а она, делая вид, будто пробует питье, говорила:

– Да, очень вкусно. Еще ложечку, еще одну – и все.

Отец попытался улыбнуться и выпил. Мария вытерла ему губы своим платочком, ласково приговаривая, словно прощаясь перед сном с Хуаном:

– Вот и хорошо. А теперь спать, спать.

И опустила полог.

– С такой сиделкой, как вы, – заметил доктор, пока она ставила свечу на стол, – ни один мой больной не умер бы…

– Значит, теперь?… – прервала она его.

– Ручаюсь за благополучный исход.

Глава XXXVIII

Я спустился в широкую пойму…

Дней через десять отец уже начал поправляться, и радость вернулась в наш дом. Когда болезнь грозит унести любимого человека, угроза эта как бы обновляет наши горячие чувства к нему, и теперь, после того как опасность миновала, в заботах, которыми мы окружили отца, проявлялась любовь, способная обезоружить самое смерть.

Доктор советовал ничем не нарушать покой больного. Мы старательно избегали всяких разговоров о делах. Когда отец уже встал с постели, мы предложили ему выбрать книгу для чтения вслух, и он избрал «Дневник Наполеона на острове Святой Елены», это книга всегда его глубоко трогала.

Расположившись в рукодельной у мамы, Эмма, Мария и я читали по очереди вслух, а если иной раз замечали, что отец становится печален, Эмма, стараясь развлечь его, играла на гитаре.

Часто отец рассказывал нам о днях своего детства, о своих родителях и братьях или с воодушевлением описывал путешествия, совершенные им в молодые годы. Случалось, он подшучивал над мамой, осуждая нравы провинции Чоко, а потом весело смеялся, слушая, как горячо защищает она родные края.

– Сколько лет было мне, когда мы поженились? – спросил он как-то после воспоминаний о первых днях брачной жизни и пожаре, который совершенно разорил их через два месяца после свадьбы.

– Двадцать один, – сказала мама.

– Нет, дружочек, только двадцать. Я обманул сеньору (так называл он тещу), боясь, что она сочтет меня слишком юным. Когда мужья начинают стареть, жены забывают их возраст, и я незаметно выправил счет.

– Всего двадцать лет? – воскликнула Эмма с удивлением.

– Как слышишь, – отозвалась мама.

– А вам, мама, сколько было? – спросила Мария.

– Мне было шестнадцать, на год больше, чем тебе.

– А ты попроси ее рассказать, какую важность она напускала на себя в пятнадцать лет, когда я решил жениться на ней и принял христианство.

– Расскажите, мама, – сказала Мария.

– Спроси раньше у него, – отвечала мама, – какое решение он принял из-за этой, как он выражается, важности.

Мы все обернулись к отцу, а он повторил:

– Жениться.

Нашу беседу прервал Хуан Анхель, который привез из города почту. Он подал мне несколько газет и два письма, оба от сеньора А., но одно из них довольно давнее.