Читать «Мария» онлайн - страница 121

– Аи-аи-аи! Будто я не видела, что у вас сердце так и тает, стоит мне только заплакать.

– Ну, это когда я знаю, что ты плачешь не из кокетства.

– Не из чего? Как вы сказали?

– Ко-кет-ства.

– А что это значит? Скажите, я, по-правде, не знаю… Наверняка что-нибудь плохое… Так вы считаете, оно у меня есть, да?

– Еще бы! Оно просто исходит от тебя.

– Послушаем, послушаем: с места не сдвинусь, пока не скажете.

– Тогда пойду один, – ответил я и сделал несколько шагов.

– Иисусе! Да я готова в воду его столкнуть! А какой простыней вы будете вытираться? Нет, вы скажите, что от меня исходит. Я уж сама догадываюсь.

– Скажи.

– Это… Это любовь?

– Угадала.

– Но что же делать? И зачем я люблю этого бахвала? Будь я белой, только очень белой, и богатой, очень богатой, я любила бы вас, правда?

– Ты так думаешь? А что же тогда делать с Тибурсио?

– С Тибурсио? Чтобы не бегал за всеми, сделаем его управляющим и будем вот так держать. – Она крепко сжала кулак.

– Нет, это не годится.

– Почему? Вам не нравится, что я могла бы полюбить вас.

– Нет, не это, а судьба, которую ты выбрала для Тибурсио.

Саломе от души расхохоталась.

Мы вышли на берег речушки; Саломе, положив простыню на траву, где я мог посидеть в тени, опустилась на колени на большом камне и плеснула водой себе в лицо. Умывшись, она достала из-за пояса платок, чтобы утереться, но я протянул ей простыню и сказал:

– Лучше искупайся.

– Пожалуй… пожалуй, потом искупаюсь, вода совсем теплая. Но вам самому надо освежиться. Скоро придет Фермин, и, пока вы будете одеваться, я тоже окунусь в нижней заводи.

Она встала и поглядела на меня с лукавой улыбкой приглаживая волосы мокрыми руками.

– А знаете, мне снилось, что все оно так и есть.

– Что Тибурсио разлюбил тебя?

– Вот еще! Нет, что я белая… Когда я проснулась, такая обида меня взяла, что на следующий день, в воскресенье, я всю мессу только и вспоминала свой сон. А потом целую неделю, когда стирала вон там, где вы сидите, все о том же раздумывала и…

Невинные признания Саломе были прерваны криком, донесшимся со стороны плантации какао: мой кум собирал в стадо свиней. Саломе слегка напугалась и, озираясь по сторонам, сказала:

– И куда этот Фермин запропастился… Купайтесь скорее, а я пойду вверх по реке, поищу его. Вдруг он уйдет, не дождавшись нас.

– Оставайся здесь, он и сам найдет тебя. Просто ты услыхала голос отца: боишься, ему не понравится, что мы сидим вдвоем и разговариваем?

– Что разговариваем – ничего, но… кто его знает.

Ловко прыгая по большим прибрежным камням, она скрылась среди ветвистых деревьев.

Крики кума не умолкали, и я подумал, что его доверие ко мне тоже небезгранично. Наверняка он издали следовал за нами среди деревцев какао и, только потеряв нас из вида, начал скликать свиней. Кустодио не знал, что его поручение уже весьма искусно выполнено и что, несмотря на все чары его дочери, не было на свете сердца более глухого и слепого, чем мое.

Я направился к дому вслед за Саломе и Фермином, которые тащили тыквенные сосуды с водой. Саломе сделала валик из платка и поверх него поставила на голову грубый кувшин, который несла, не поддерживая руками, изящно изгибая свой тонкий стан.