Читать «Мария» онлайн - страница 104
Хорхе Феррер Исаакс
Най приняла вольную из рук Марии и, подняв девочку на руки, осыпала ее поцелуями. Потом взяла руку моего отца, прикоснулась к ней губами и, рыдая, поднесла ее к губам своего сына.
Так появились в доме моих родителей Фелисиана и Хуан Анхель.
Через три месяца Фелисиана снова похорошела и, примирившись, насколько возможно, со своей участью, жила уже вместе с нами. Мама ее полюбила и всегда относилась к ней с особой сердечностью и уважением.
Последнее время из-за своей болезни и потому, что она сама об этом попросила, Фелисиана жила в Санта-Р. и присматривала за садом и молочной фермой. Но самым любимым ее занятием было принимать отца и меня, когда мы приезжали с гор на равнину.
Еще детьми мы с Марией, бывало, в благодарность за любовь и доброту Фелисианы, ласкаясь, называли ее Най, но вскоре мы заметили, что звук этого имени вызывает в ней печаль. Однажды, сидя вечером у моей кроватки, она рассказала мне какую-то из своих фантастических сказок, а потом надолго умолкла, и мне показалось, что она плачет.
– О чем ты плачешь? – спросил я.
– Когда ты станешь мужчиной, – ласково и нежно проговорила она, – ты будешь много путешествовать и возьмешь с собой меня и Хуана Анхеля, правда?
– Да, да, – отвечал я с восторгом. – И мы поедем в страну, где живут прекрасные принцессы из твоих сказок… ты мне их покажешь… А как называется эта страна?
– Африка, – сказала Най.
Той ночью мне снились золотые дворцы и звуки волшебной музыки.
Глава XLIV
Уже стемнело, когда она испустила последний вздох
Священник причастил умирающую святых даров. Оставив у ее постели врача, я оседлал коня и поехал в селение подготовить все для похорон и отправить злосчастное письмо сеньору А.
Когда я вернулся, Фелисиана выглядела чуть-чуть бодрее, и у врача появилась легкая надежда. Фелисиана расспросила меня о каждом члене семьи и, назвав Марию, сказала:
– Увидеть бы мне ее перед смертью! Я попросила бы ее заботиться о моем сыне!..
И, как бы извиняясь передо мной за предпочтение, оказанное Марии, добавила:
– Если бы не эта девочка, что было бы с ним и со мной…
Ночь прошла для больной тяжело. На следующий день, в три часа, доктор вошел ко мне и сказал:
– Сегодня она умрет. Как звали ее мужа?
– Синар.
– Синар! Так вот в чем дело! Все время в бреду она произносила это имя.
Мне было не до того, чтобы рассказывать доктору трогательную историю Най, и я поспешил в ее комнату.
Доктор был прав: она умирала, и губы ее шептали все то же имя, которое ничего не означало ни для окружавших ее других служанок, ни даже для ее сына.
Я наклонился, чтобы она могла меня услышать.
– Най! Най!..
Она открыла уже угасающие глаза.
– Ты узнаешь меня?
Едва заметно она кивнула головой.
– Хочешь, я помолюсь за тебя?
Снова легкий кивок.
В пять часов я велел увести Хуана Анхеля от смертного одра матери. Ее некогда прекрасные глаза померкли и ввалились; нос заострился; изящно очерченные, хотя и толстоватые губы запеклись от жара; зубы утратили свой блеск. Слабеющими руками Най судорожно прижимала к груди распятие и тщетно пыталась повторить вслед за мной имя Иисуса, единственного, кто, как она верила, мог соединить ее с супругом.