Читать «Великие поэты мира: Иннокентий Анненский» онлайн - страница 50

Листы.  – Горняя лампада – солнце, осенью все более тусклое и холодное. В последней строфе очевидна близость Анненского Достоевскому: трагическая для сознания человека антитеза благословения миру и – «обман бытия» в его личном опыте.

В открытые окна.  – В автографе стихотворение имело заглавие «Летним вечером». Циклоп – персонаж древнегреческой мифологии, свирепый великан, не знающий законов, с одним глазом во лбу. Сравнение скуки и пошлости жизни с Циклопом, а красоты вечереющей природы и заходящего солнца с освобождающей душу стихией – смысловая основа стихотворения, построенного на свободном переносе изображения из одного плана в другой. Для Анненского, ученого, знатока античности, естественно частое обращение к образам, персонажам, сюжетам той великой эпохи. Оно позволяло придавать современным ему обстоятельствам вневременное значение и смысл.

Идеал.  – В стихотворении изображен зал публичной библиотеки в сумерки (свидетельство автора). Вспышки газа – газовые светильники, которыми освещались помещения.

Июль. 2 («Палимая огнем недвижного светила…»)  – Кирьга (обл.) – кирка́. Грабаров (обл.) – землекопов. Абрис – линейное очертание предмета.

Хризантема.  – …траурные кони подвигают яркий гнет…  – похоронный кортеж. Что-то чуткое в короне…  – траурный знак на лошади в похоронных процессиях.

Электрический свет в аллее.  – Анненский любил очарование русского поэтического романса, отдал немалую дань этой стихотворной форме. «Господи, как глуп я был в сетованиях на банальность романсов… И чего-чего не покажет тебе самое грубое, самое пузырчатое стекло? Смотри – целый мир… Банальность романса, это – прозрачное стекло» (письмо Н. П. Бегичевой от 31.XII.1908). Романсные вещи Анненского всегда построены на столкновении традиционных для жанра интонации и лексики («О, не зови меня, не мучь!») и «лирической дерзости» художественного сознания XX в. («…у ночи вырвал луч, засыпав блеском ветку клена »).

Сентябрь.  – Анненский воспринимает осень в тонах горестного, страдающего созерцания, в традициях Баратынского и Тютчева: увяданье, «красота утрат». Осень Пушкина («очей очарованье») и Бунина (пора живописной красоты в природе) чужда сломленному невзгодами, одинокому человеку. С соблазном пурпура на медленных недугах…  – с цветом увяданья на растениях… лотоса вкусили… – Древние греки верили в волшебную силу цветка лотоса, позволяющую забыть о прошлом, дарующую блаженство.

Ноябрь.  – Название в автографе – «Зимний сонет».

Ветер.  – …задернет флером… флер – полупрозрачный покров, пелена, дымка. …розовым дедов…  – дед, деды (обл.) – здесь: репейник, чертополох.

Ненужные строфы.  – …пурпуровые тоги – в Древнем Риметоржественное одеяние, атрибут славы.

В дороге.  – Овины – деревенские строения для сушки снопов перед молотьбой.

Под новой крышей.  – В Сливицком строился новый дом. Стихотворение передает ощущение поэта той поры.