Читать «Русский путь. Вектор, программа, враги» онлайн - страница 43

Другая важная особенность мышления идеологов реформ – игнорирование реальных свойств и специфики реформируемого объекта. Конкретно, речь шла о России (СССР) конца XX в. Это странное для обществоведов, называвших себя материалистами, свойство, возможно, было просто приемом манипуляции сознанием аудитории, желанием сбить людей с толку. Это было бы самым простым объяснением, но этот их провал в иррациональность казался уж очень искренним.

Старое утверждение гласит, что «искусство управлять является разумным при условии, что оно соблюдает природу того, что управляется». Эта мысль считается настолько очевидной, что М. Фуко называет ее пошлостью.

Но вот, на лекции 29 апреля 2004 г. один из разработчиков доктрины реформы, Симон Кордонский, во время перестройки молодой сотрудник академика Т.И. Заславской, излагает историю работы над доктриной: «В 1983 г. в экспедицию в сельском районе Алтайского края, которую возглавляла Татьяна Ивановна Заславская, приехали Петя Авен и Слава Широнин. Они до этого очень много занимались Югославией, США и успешными экономическими реформами стран с переходной экономикой, но погружение в реальность обыденной сибирской жизни оказалось для них открытием… Авен и Широнин были настолько вдохновлены теми впечатлениями, которые они получили в результате поездки, что приехали в Москву и рассказали об этом на семинаре в Институте системных исследований, где тогда работал Егор Гайдар.

На семинаре в “Змеиной горке” в Питере в 1985 г., собственно, все и познакомились: большая часть как ушедших, так и еще действующих политиков и экономистов… В 1988 г. в клубе “Строитель” у нас произошло первое всеобщее заседание диссидентов, после которого было принято решение о создании газеты “КоммерсантЪ”, кооператива “Факт” и многих других организаций».

Как же он характеризует сегодня всех этих «ушедших и еще действующих политиков и экономистов»? Он выделяет главную черту ее авторов: «Мое глубокое убеждение состоит в том, что основной посыл реформаторства – то, что для реформатора не имеет значения реальное состояние объекта реформирования. Его интересует только то состояние, к которому объект придет в результате реформирования. Отсутствие интереса к реальности было характерно для всех поколений реформаторов начиная с 1980-х гг. до сегодняшнего времени… Что нас может заставить принять то, что отечественная реальность вполне полноценна, масштабна, очень развита, пока не знаю» [62].

Для человека с реалистическим сознанием это признание покажется чудовищным. Такая безответственность не укладывается в голове, но это говорится без всякого волнения, без попытки как-то объяснить такую интеллектуальную аномалию.

Присутствовавший на лекции Г. Павловский, который занимался разработкой реформ в плане политики, добавляет: «Лет 15 назад, при начале нашего общественного движения, имела место неформальная конвенция. Конвенция о том, что знания о реальности не важны для какого-то ни было политического или общественного действия. Действительно, эта конвенция состоялась, и реформаторы действовали внутри нее, как часть ее. С моей точки зрения, утверждения докладчика можно интерпретировать так, что собственно реформаторы были людьми, которые согласились действовать, не имея никаких представлений о реальности, но при наличии инструментов для преобразования, изменения того, что есть, особенно в направлении своих мечтательных предположений. Эти люди делали то, что они делали, и погрузили остальных в ситуацию выживания.