Читать «Разговорчики в строю. Лучшее за 2008-2009 годы» онлайн - страница 10

– Палыч– Омичу.

– Связь.

– Готов?

– Да.

– Три пятерки.

– Понял.

Колонна пошла…

Эпилог

Клюков выжил. Из Ханкалы его перевели в Ростов, потом в Москву, в госпиталь Бурденко. Солдату пришлось, помимо оторванной правой ноги, ампутировать левую ниже колена и правую же руку выше локтя. Заштопали лёгкое, удалили селезёнку и ещё Бог знает сколько всего. Клюков на удивление стойко переносил тяжелейшие операции, держался и даже пытался шутить. Когда же его, наконец, перевели в палату и разрешили посещение родными, боец сломался под их сочувственными взглядами и похоронным нытьём. Он причитал и капризничал, как маленький, размазывал по лицу сопли и слезы, ревел сутки напролёт. Бился в истерике, швырялся посудой и ничего не ел. После дикой дозы успокоительного впадал в жар, липкий бред, всё стонал, грозил какому-то Палычу, обещал найти его и убить за то, что не дал ему, Клюкову, умереть, заставил жить обрубленным кастратом с привязанной до конца дней к культе бутылочкой…

Как-то, месяца через полтора уставшая, перепуганная мать бочком протиснулась в палату. Клюков лежал и, безучастно уставившись в потолок, изучал трещины в побелке.

– Опять ничего не ел… Осунулся-то как, сынок, кожа да кости, прям светишься весь. Тебя лекарствами пичкают, кушать надо…

За окном шумела буйная молодая листва, верещали птахи. Четвёртый этаж. Сегодня ночью он сделает это, лишь бы окно не закрыли. Любой ценой, на руке и зубах, перелезет через дужку кровати на подоконник, совершит свой последний в жизни прыжок. Не крайний, как говорят в ВДВ, а именно последний.

– Письмо тебе, сынок… Из части, что ли. Москва-400, капитану Путилову. Прочитать тебе? Клюков заморгал, оторвал глаза от гипнотической трещины в потолке.

– Дай сюда… Сам я.

С трудом разорвал конверт, вытащил исписанный с одной стороны листок.

Солдат читал письмо и менялся на глазах. Обрисовались скулы, появился блеск в глазах. Он живо пробегал глазами строчки, уже не в первый раз перечитывая написанное. Наконец опустил листок на грудь, вытянулся, подобрался. Казалось, он сейчас стоит в строю, только почему-то лёжа. В глазах – деловая озабоченность, на впалых щёках– впервые румянец. Вошла старая докторша, осеклась на полуслове, оторопело уставилась на пациента.

Клюков расправил на груди тельняшку, перевёл на мать повеселевший взгляд.

– Мам, принеси воды тёплой, бритву, щётку зубную. Я тебе сейчас адресок черкану, сходишь в Союз ветеранов. Скажешь, капитана Путилова солдат, пусть помогут чем смогут. И книжек принеси – в институт восстанавливаться надо. Скоро командир приедет…

Будем жить!

P.S. Как мать ни просила, письма ей Клюков так и не показал. Сын часто его перечитывал и хранил как величайшую драгоценность. Она ревновала и не могла понять, какие такие неведомые слова смог найти командир, и почему их не подсказало ей материнское сердце. Матери однажды удалось случайно разглядеть только первую строчку. Письмо начиналось словами:

«Клюков, обезьяна…»

Мореход     Пельмени по-походному

Случилось это в Чечне. Наш блок-пост управления роты обустроился уже по полному. Стараниями л/с и под чутким присмотром командира роты на блок-посту был отрыт полномасштабный взводный опорный пункт с ходами сообщений, тройными перекрытиями, огневыми точками, средствами борьбы с танками и даже собственной зенитной точкой в виде пулемёта НСВ на поворотном станке. Из украшательств наличествовали: кухня (ПАК-200, зарытый в землю по самую крышу), столовая-беседка, плац с флагштоком (для красоты оттрассированый по периметру артиллерийскими гильзами), баня с каменкой и микробассейном из РДВ-5000. Венцом творения было сооружение в центре опорного пункта, соединённое с круговой траншеей семью радиальными ходами, крыша сооружения была выполнена из трёхнакатного бревенчатого перекрытия, а само творения хищно смотрело на все стороны света узкими глазками бойниц. По всем видам – командный пункт. Вот и в стенах ниши, обшитые деревом, для боеукладки, столик откидной есть… только дырка в деревянном полу смущает! Правильно!!! Это был туалет. На него проверяющие возили командиров подразделений показывать, как надо оборудовать блок-пост. В целом только ствол НСВ, флагшток и башни БМП, торчащие над выжженной землёй подножия Терского хребта, выдавали в этом кусочке земли военный объект. Вся остальная жизнь проходила под землёй.