Читать «Первая императрица России. Екатерина Прекрасная» онлайн - страница 133
Михаил Кожемякин
Дуня подозревала, что и Прасковья на молодых стольников заглядывается. Оно и понятно – Петр Алексеевич хоть мужчина в самом соку, красивый да сильный, а Иван, братец его, хилый да немощный, все страдает, болезный. Не был бы Петр Алексеевич таким сердитым да гневным и к иноземцам с их пакостями склонным, может, и сама Дуня по-другому бы на него посмотрела!
Было у них со Степушкой одно тайное свидание, в котором Евдокия потом долго каялась, на коленях перед образами стоя. Прасковья Федоровна тогда к шкапчику потайному с винами заморскими ушла, Дуню одну оставила. Тут и Степушка подоспел. Заманил ее друг сердечный в одну потайную горенку, а там…
Постель там была пуховая и подушки мягкие-мягкие, птицами да цветами расшитые, и пахло так сладко – то ли травой весенней, то ли цветами садовыми. Дуня все беспокоилась, что вернется царица Прасковья от шкапчика потайного и ее хватится. Но Степушка Евдокию успокоил – сказал, что у Прасковьи Федоровны еще заботы будут, он, мол, о том позаботился, и в горницу, к Евдокии, она не скоро вернется. «А мы тут пока побудем, Прасковьюшка, любовь моя ненаглядная! Все забываю, что тебя по царскому приказу Евдокией величают… Для меня ты всегда Прасковьюшкой останешься!» Так шептал Степан Глебов прямо в покрасневшее ушко Дуни, а потом в шею и плечи белые так сладко-сладко целовал… Она и растаяла, как снег под весенним солнцем. И забыла, что друг ее сердечный и сам женат – на Татьяне Строевой. Степушке родители жениться приказали, какой с него спрос? А жену свою он не любит, это она, Евдокия, точно знает!
А потом Евдокии крепко свезло. Знать, не оставил ее Господь своей милостью! Стал Степан стольником сразу трех цариц – вдовой Прасковьи, Натальи Кирилловны да Евдокии Федоровны. Царю Иоанну Алексеевичу с Прасковьей в Кремле были особые палаты определены, как и царице-матушке Наталье Кирилловне с Евдокией. Наталья Кирилловна с Дуней в Кремле, правда, жили редко – больше все в Преображенском или в Медведкове. Но в те дни, когда все три царицы в Кремле живали, то и вместе собирались часто. А Степан им за столом прислуживал. Евдокия как видела его, так сразу и млела – от жара сердечного… Сколько раз уж ей вспоминалось и снилось даже, как на Солянке они рядом жили, как в церкви на службах или на улице «случайно» встречались и улыбались друг другу ласково, как посватался за нее Степушка и совсем сговорили бы их, если бы царица Наталья со своим предложением щедрым отцу Дуни-Прасковьи, Иллариону Абраамовичу, голову не затуманила…
Степушка ей в кубок квасу брусничного наливает, а Евдокия ни жива ни мертва, побледнела даже… Степа Дуне подмигнул: знай, мол, молчи… Царица Прасковья Федоровна не заметила ничего: ее, лебедушку белую, тоже замуж насильно выдали, она и сама на молодых стольников заглядывалась. А вот Наталья Кирилловна на Дуню сердито так посмотрела, а когда трапеза закончилась и отпустили Степана, и говорит: