Читать «Смерть носит пурпур» онлайн - страница 6

Еговицын представил, как пан Мазурельский появится у сторожевой будки казармы, как будет кланяться и показывать вексель, и его прошиб ледяной пот. Лучше смерть, чем улыбочка пана Мазурельского на виду полковых товарищей.

Еговицын отдал себе приказ прекратить панику и думать. Это подействовало. Ротмистр действительно стал размышлять, предлагая и отметая самые необычные варианты. Абсурдных и безумных нашлось сколько угодно. Вот только воспользоваться ими было нельзя.

Он полез в карман за папиросами и наткнулся на бумажный комок. Вытащив и развернув, Еговицын обнаружил измятую записку. И вспомнил, откуда она взялась.

Отмечая Рождество в доме старого приятеля, Еговицын разговорился и пожаловался на плачевное состояние финансов. Собеседник оказался доброжелательным. То ли в шутку, то ли в серьез он предложил: если возникнут денежные проблемы, обратиться к одному человеку. Только обязательно показать эту записку. Иначе тот и разговаривать не будет.

Про записку Еговицын и думать забыл. В сложившихся обстоятельствах она становилась призрачной, но все-таки надеждой. Он не стал углубляться в вопрос: каким образом все произойдет и как он расплатится с долгом. И что за это с него потребуют. В конце концов, не душу закладывает.

Еговицын твердо знал одно: другого выхода не осталось.

3

Просвещение подрастающего поколения дело трудное, но почетное. В этом деле учитель французского языка царскосельской Николаевской мужской гимназии господин Таккеля наконец снискал признание. В числе нескольких учителей он был зачислен инспектором гимназии, господином Фамилиантом, в наградной список, и зачисление поддержал сам директор Георгиевский. По окончании учебного года отличившимся светила похвальная грамота. Было это в начале апреля 1896 года.

А недели через две, в обычный и ничем не примечательный учебный день, Таккеля отпустил последний класс и прикинул планы на вечер. На этот счет у него имелось несколько идей, но какой из них отдать предпочтение, учитель не мог решить. Столь многообещающей была каждая из них.

В приятных мыслях он не заметил, как опустели коридоры. Пора было закрывать класс. Таккеля сдал ключ, попрощался со сторожем, который жил при гимназии, и вышел на свежий воздух, в котором уже явственно пахло весной. Таккеля вдохнул полной грудью и понял, как хорошо жить. Он сравнительно молод, у него отличные перспективы, чего доброго, дослужится до инспектора, мелкие неурядицы в семейной жизни счастливо одолел, а новых не предвидится.

Для начала он решил прогуляться по Набережной улице до Волконской, а там пройтись вдоль Екатерининского парка. Он шел неторопливо, как полагается достойному члену общества и уважаемому учителю. С ним уже раскланивались горожане, особенно те, чьим детям не давался французский язык. На поклоны Таккеля отвечал сдержанно, чтобы не терять марку. Он был весь такой строгий и чистый, всегда в аккуратно выглаженном служебном сюртуке и шинели.