Читать «Смерть носит пурпур» онлайн - страница 133

Выбираясь из-за стола, он задел кучу, рассыпанную по полу. Хрустнуло стекло, звякнула жестянка. Размахнувшись, он со всей силой наподдал ее носком ботинка. Мусор фыркнул и расступился, треща и ломаясь под каблуками.

Выйдя из кабинета, он оглянулся напоследок, чтобы в памяти осталось место, с которым столько связано.

– Не моя вина… – сказал он. – Я сделал все, что мог… И не за что молить о прощении. Сгинь, старая жизнь, здравствуй, новая. Обещаю ни о чем не жалеть. Если и взгрустну, то ненадолго. От скуки… Прощайте…

И он поклонился в пояс. Отдавая дань тому, что для него было дорого, крепясь изо всех сил, чтобы не пустить слезу и не поддаться слабости. Но кто бы их заметил, если кругом темнота?

Он позабыл, что темнота бывает коварна.

53

Ванзаров хотел прибыть к шести утра. На ночь глядя Лебедев принялся долго и путано объяснять, что нельзя злоупотреблять радушием Андрея Антонович Горенко, у которого нашлось еще одно место для ночлега, и вообще ничего важного случиться не может в такую рань. И так уже всего случилось достаточно. А выходить без завтрака – преступление куда более тяжкое. Пожалев друга, Ванзаров согласился, хоть и скрепя сердце, и даже не стал пенять на ошибку. Тем более это было бесполезно: в редчайших случаях, когда Аполлон Григорьевич допускал промашку, он вставал насмерть, доказывая, что ни в чем не виноват. Быть неправым для великого криминалиста означало порок куда более страшный, чем не любить коньяк.

Из дома они вышли только в семь. Лебедев предложил пройтись, а не подкармливать грабителей-извозчиков. Тем более погода поэтически прекрасна. Прогулка по Царскому Селу ранним утром подняла настроение Лебедева до отметки «люблю всех людей». Он насвистывал, напевал и пытался декламировать какие-то загадочные стихи про ворона, прославившего этот царственный мир. Ванзаров оставался глух ко всем попыткам завязать дружеское общение. Он шел молча, словно готовясь к трудному и опасному делу. Лебедеву было так хорошо, что он прощал сосредоточенного мыслителя рядом с собой.

Вскоре показался дом-с-трубой.

– Что я говорил! – Лебедев помахал трубе ладошкой. – Тихо, пусто, никого. Или ваша ловушка не сработала, или преступники ваши пока еще спят, предчувствуя неизбежный конец. В чем они совершенно правы: могли и мы еще придавить часок-другой.

Ванзаров не счел нужным оправдываться. Тем лучше, если оказались на месте раньше всех. Лебедев расположился у заборчика и стал пространно рассуждать, как чудесно на свежем воздухе выкурить сигарку. Ванзарова интересовало другое. Окна, выходящие на Гатчинскую дорогу, были закрыты, как их оставили. На дверной ручке держалась веревка, скрепленная сургучовой печатью пристава. Примет чужого вмешательства с наружной стороны вроде незаметно. Но на всякий случай необходимо проверить со всех сторон. Ванзаров пошел к заднему двору.