Читать «Смерть носит пурпур» онлайн - страница 126

Для чего Ванзарову очень срочно понадобилось узнать, насколько великий криминалист разбирается в алхимии.

– На эту лженауку жаль тратить мое драгоценное время, – ответил Лебедев. – Так, прошелся по самым верхам.

– Что могут означать слова: «пепел» и «пурпур»?

Вопрос был простейшим. Судя по тому, какую загадочную мину скорчил Лебедев.

– О, это не так просто! – заявил он. – Тут нужно лезть в глубокие исследования.

– Ограничьтесь верхами.

– А наверху самое очевидное: черное и красное. Начало и конец Великого делания, как это называлось у несчастных фанатиков, положивших жизнь на создание золота. Это удовлетворит?

– Благодарю вас, – ответил Ванзаров.

Лебедев был настроен крайне решительно.

– Ну, теперь я заслужил, чтобы мне не морочили голову?

– Аполлон Григорьевич, вы заслужили много большего…

– Вы мне зубы не заговаривайте! Это я умею почище вашего! Отвечайте, как следует отвечать другу, я уже не говорю о великом криминалисте…

Ванзаров только улыбнулся, растопырив усы. Что выходило у него как-то нагло и загадочно одновременно.

– Всему свое время, – сказал он. – Будет лучше, если кое-какие мелочи пока останутся в тени. Нам предстоит кое-какая работенка. Господин Скабичевский выбыл по причине героического ранения головы, а мне требуется ваша помощь.

От возмущения Лебедев разломал сигарку и швырнул в «Уложение о наказаниях».

– Гоняете меня, старика, как мышь, а вместо благодарности – одними загадками кормите. Я привык, не жалуюсь. Кого на этот раз прикажете вскрывать, ваше благородие?

Ванзарову требовалось нечто совсем иное: сделать несколько копий небольшой записки. Сильно подделывать подчерк не имеет смысла, на такие мелочи никто не обратит внимания. Достаточно сходства. Мятую бумажку Лебедев рассматривал через лупу.

– Вот до чего докатился. Скоро ассигнации заставите рисовать… – говорил он. – Ишь, ты: «Пепел и пурпур»… Ну-ну, изобразим что-нибудь, были бы чернила да ручка… Останетесь довольны, ваше благородие… Или чего еще желаете?

Не ведая стыда и меры, когда дело близилось к решительному моменту, Ванзаров возжелал еще кое-что. Опять мелочь, в сущности. Аполлону Григорьевичу ничего не оставалось, как смириться: полез в ярмо – терпи. Уж больно хотелось узнать, чем все кончится. Не зря же в Царское Село приехали.

50

Покой оказался худшим из лекарств. Чердынцев прилег, чтобы успокоить ноющую боль в груди. Ему не хотелось двигаться, не хотелось думать и даже шевелиться. Он мечтал только об одном: раствориться на мягких пружинах дивана. В номере было тихо, звуки улицы остались за занавесками, впускавшими приглушенный свет. Тело просило забыться сном. Стоило ему прикрыть веки, как перед глазами завертелись картинки всего, что с ним случилось за этот день. Он вспомнил, как испугался смерти Федорова, как не помня себя бросился отсылать безумные депеши, а потом телефонировал и нахамил секретарю Плеске, как купил нож, чтобы убить Нарышкина, как раздался взрыв и его отбросило. Чердынцев уже не мог поверить, что все это случилось с ним.