Читать «Охота на свиней» онлайн - страница 216

— Никогда-а у меня не было своей постели! — рыдает она, все горше заливаясь слезами.

Дверь тюрьмы приоткрылась, и ее выпустили на свободу, которой она добивалась, но прошло всего несколько часов, и вот уже она превратилась в жалкую трусиху, которая взывает о помощи. У нее словно бы не оказалось привычки к солнечному свету.

«И как мне только не стыдно, — думает она, сморкаясь в покрывало, — ведь я так счастлива».

Но удержать слезы она не может. Они льются и льются.

Так вся в слезах она и засыпает в дорогой, темной комнатушке этим первым вечером обретенной ею свободы.

Она и в самом деле catastrofe sociale.

5

Проснувшись, госпожа Бьёрк никак не может сообразить, где находится.

Хотя кровать очень узкая, она не воспользовалась всей ее шириной, а прижалась к самой стенке, уткнувшись головой в обои, пропахшие дешевой гостиницей, въевшимся в них табачным дымом и потом.

Сквозь плотные ставни не просачиваются ни свет, ни воздух. Не поймешь, сейчас ночь или день. Даже после того как глаза привыкли к темноте, она ничего не может различить.

Яко тать в нощи, говорят, придет Христос, чтобы взять с собой избранных, а прочих оставить в одиночестве. Госпожа Бьёрк из тех, кто остался. Бог уже приходил и ушел. Он окончательно повернулся к ней спиной. «Праведники призваны на небесное пиршество, но я на него не звана», — думает госпожа Бьёрк.

И тут она вдруг вспоминает, что она в Риме, в пансионате Эрдарелли, что она свободная женщина и в бегах.

Как она могла это забыть! Она делает попытку улыбнуться, и представляет, как сверкают в улыбке ее зубы. Мерцающая во мраке мятежная улыбка.

Тишина стоит такая, что госпожа Бьёрк слышит, как ноет ее спина. Триста пятьдесят крон, и даже приличного матраца не дали. Лежа в безмолвном мраке, госпожа Бьёрк чувствует себя обманутой.

Она заплатила, поблагодарила, расшаркалась и добровольно согласилась, чтобы ее заживо погребли в этом мраке. А теперь она проснулась, спина у нее болит, и она понимает, что ее, как всегда, обманули.

Из уважения к другим клиентам гостиницы, она лежит тихо как мышь, боясь издать хоть звук. Когда она наконец все-таки поворачивается, чтобы размять онемевшую спину, кровать под ней скрипит так, словно вот-вот рухнет.

Вдруг за дверью что-то зашуршало. Похоже, там кто-то стоит и подслушивает, кто-то поджидает ее и шуршит, давая понять, что он тут.

Наверно, это жирный хозяин гостиницы — он стоит под ее дверью с огромным секачом в руке. «Дверь открывается вовнутрь, — вспоминает госпожа Бьёрк. — Я в ловушке… Где укрыться, когда от одной стены до другой от силы какой-нибудь метр?»

Хозяин гостиницы стоит под дверью не дыша, госпожа Бьёрк представляет, как сверкают в темноте его зубы.

Она шарит в поисках выключателя, ощупывает стену, находит шнур, проводит по нему рукой, находит выключатель и зажигает лампу.

Едва вспыхивает свет, она сразу успокаивается. Она видит ворох брошенной на пол одежды, видит стул, стол, чемодан, таз для умывания; шорох за дверью смолк. Как видно, на сей раз хозяин убрался, думает она, посмеиваясь над собой. До чего же легко ее напугать.