Читать «Охота на свиней» онлайн - страница 172

Элиза: Похоже, ты предъявлял чересчур высокие требования к такой дружбе.

Кай: Не думаю. Я не предъявлял никаких особых требований. Развитие событий было второстепенным делом. Главное, что произошло, касалось сына. Ему было пять при разводе. Право на воспитание отдали, естественно, матери. Первые годы мы довольно часто виделись, мы с сыном. У нас были, как это принято говорить, замечательные отношения. Мы с ним прекрасно проводили время, играли в куклы, учили уроки, играли в бильярд, нам было хорошо вместе. Но ведь любое воспитание должно быть нацелено на освобождение ребенка. Интимная зависимость должна сойти на нет, любовь кончиться. Тут особо рассуждать не о чем, и на помощь приходит то, что называют естественным ходом событий. Конечно, это может причинять боль. Это причиняло боль. Встречаться, не испытывая больше жгучей радости, близости, близости, не поддающейся описанию. Вместо этого — жаргон, старый интимный жаргон, такой любимый, такой знакомый, но с выпотрошенным чувством, пустая скорлупа, в которой можно укрыться, пленка, растущая между мной и тобой, слова, не доходящие до сердца, усилия не обидеть другого, отказ признать случившееся. И наконец, нежелание встречаться, потому что это причиняет слишком сильную боль.

Элиза: Каков был ваш брак?

Кай: Мы любили друг друга.

Элиза: Почему вы развелись?

Кай: Моя жена нашла новую великую любовь.

Элиза: Почему ты не сделал того же?

Кай: Мои чувства не столь изменчивы.

Элиза: Хорошая черта характера.

Кай: Есть что-то жуткое в сильном и глубоком чувстве, когда предмет этого чувства временный, случайный и его легко заменить.

Элиза: Безусловно, в этом есть что-то жуткое. Но не следует забывать, что и первая привязанность, та, которую тебе хочется удержать, возникла столь же случайным образом.

Кай: Я не забываю. С этим не поспоришь. Но даже если я не в силах изменить мировой порядок, я могу по крайней мере выразить мое неудовольствие по поводу вышеозначенного порядка.

Элиза: Героизм в малом формате.

Кай: Пускай так.

Элиза: Если отвлечься от мирового порядка и прочих надстроек, остается лежащее в основе сексуальное торможение. В чем оно выражается более конкретно?

Кай: Я робею перед женщинами. Я их хочу, а они меня нет.

Элиза: Существует ли какая-то особенная причина такой пессимистической оценки?

Кай: Я недостаточно хорош в постели.

Элиза: Это скверно. Но тут возможны разные решения. Подумай обо мне. Меня зовут Элиза. Мне нравится мое женское имя. Меня сделали женщиной. Ты запросто можешь представить себе, какие ожидания, связанные с сексуальной жизнью, я могу питать, обладая такими предпосылками.

Кай: Я не импотент. Но у меня есть привычки, от которых я не в силах отделаться и которые мешают моему партнеру. Мешают, потому что они настолько абсурдны, унизительны, смешны.

Элиза: Подобные привычки отнюдь не исключение. Нередко они вполне успешно становятся частью сексуальной игры.