Читать «Альбион и тайна времени» онлайн - страница 17

— Прикажете расценивать это заявление как очередной акт английского лицемерия? — перегнулась я через порог.

Миссис Кентон погрозила мне пальцем.

По особенности своего характера — долго и трудно переживать всякие пустяки, а в минуту серьезной невзгоды хранить спокойствие, дабы утешать близких, я долго и трудно переживала свой провал с обедом. Никакие уверения доброй миссис Кентон мне не помогали. Вспоминались самые мелкие и неприятные подробности: и как икрой было измазано нарядное платье гостьи и как ушли оскорбительно рано. Гостья моя почему-то стала казаться неприятной, неестественно накрашенной пустой куклой. Да как могла я вообразить, что между мною и ею возникнет подобие дружеского чувства? С чего бы?

Нет, забыть, забыть и никогда не вспоминать больше об этих «лордах», черт бы их побрал.

Я уже начала забывать, что «лорды» сами напомнили о себе, прислав письмо с приглашением на обед примерно за месяц до дня обеда.

Да, в этом типичном английском доме с узкой прихожей и лестницей, начинающейся прямо от порога, наши пальто были не повешены, небрежно брошены на перила лестницы; мы, шагнув влево от лестницы на полшага, очутились в большой гостиной, где, конечно, уже сидели гости — муж и жена, возрастом чуть поболее нашего. Едва мы сели, как хозяин дома предложил на выбор разные напитки. Получив свои бокалы, все мы с улыбками расположения друг к другу начали разговор… о погоде. Я похвалила лондонский климат. Это было очень удачно — гости и хозяева заудивлялись, заволновались, и минут семь — десять шла приятнейшая перепалка о дождях и туманах. Потом незаметно разговор переметнулся к росту цен: накануне подорожали сыр и помидоры. Гостья — высокая блондинка с зубами такой величины, что, глядя на них, невольно хотелось воскликнуть: «Не может быть!», воздела руки к потолку и воскликнула:

— Нет, если дальше так будет продолжаться, придется сделать революцию!

Мне показалось, что о революции она сказала исключительно для того, чтобы польстить нам.

Хозяйка тоже участвовала в разговоре, выходя иногда в соседнюю столовую, где уже был накрыт стол.

Спустя полчаса после прихода все были званы к столу. Хозяйка рассадила нас так, что я попала рядом с хозяином, муж мой с гостьей-«революционеркой», а ее муж оказался рядом с хозяйкой.

«Запоминай, — говорила я себе, — запоминай, надо!»

На столе к началу обеда стояли цветы в двух вазах, солонка и перечница, а на скромного вида закусочных тарелках перед каждым местом лежал большой, во всю тарелку, но чрезвычайно тонкий кусок лососины, по краям украшенный большим салатным листом. Сквозь лососину просвечивал изящно-витиеватый маленький рисунок в самом центре тарелки: золотом на темно-зеленом был выведен крылатый дракон.

Мне захотелось поднять лососину с дракона, поднести тонкий розовый ломоть к глазам и посмотреть, какое при этом будет выражение на лицах у гостей.

Вместо этого я мягко, покорно разрезала розовый папиросный листок. Разговор после похвал лососине, она и в самом деле была молодцом, переметнулся на ее цену, и, узнав, что за последние полгода она вздорожала вдвое, я почувствовала себя как-то неловко от того, что вот сижу обсуждаю то, что съела, да еще и наношу урон хозяйскому кошельку, ем такую дорогую рыбу.