Читать «Музыкальный приворот» онлайн - страница 216

Домой я приехала не скоро, тогда, когда закат уже вовсю хозяйничал на западе, раскрашивая появившиеся все-таки легкие облака нежно-золотистыми и томно-оранжевыми красками, кое-где добавляя широкими щедрыми мазками разбавленного с серым фиолетового цвета. Облака, впрочем, были совсем не против такого преобразования и с удовольствием принимали дары неведомого художника, способного раскрасить целый небосвод.

Заходящее за горизонт солнце сопровождало меня все то время, пока я была в такси, пробиваясь сквозь стекло, гладя лучами по лицу и золотя кожу. А в такси я пробыла довольно долго – мы попали в большую пробку, движение в которой было крайне медленным, а временами отсутствовало и вовсе. Я глядела то на пока еще раскрашенную западную часть неба, с которого гордое яркое солнце все еще не желало удаляться, то на спокойный темно-синий восток – колыбель первых звезд, не зная, что мне больше нравится.

Я пыталась сфотографировать обе части неба на телефон, но изображение оставляло желать лучшего – много лучшего. Слабая камера мобильника не была предназначена даже для того, чтобы верно отобразить небесную картинку, что уж тут говорить о тончайших нюансах цвето– и светопередачи?

И это заставило меня задуматься над тем, что пора все-таки починить мне свою камеру. Может быть, действительно, пора уже?

Глядя на задумавшуюся меня, женщина-водитель вдруг спросила смешливо:

– Скучаешь уже?

– По ком? – не поняла я.

– Да о пареньке, который тебя провожал, – улыбнулась она.

– Нет, – честно ответила я, щурясь от яркого солнца, и вспомнила о другом «пареньке», который мне не так давно позвонил. Разговор наш был очень уж запоминающимся и эмоциональным – по крайней мере для меня самой.

– Обычно мой голос не забывают, – сказал звонивший мне в трубку.

И тогда мне показалось, что я слышу все-таки очень знакомые интонации. И не забыла добавить про себя – не забывают обычно голоса евнухов. Очень уж они… яркие.

– Это Кей, – коротко представились на том конце телефона, поняв, что я запуталась.

– Кей? – с таким ужасом выдохнула я, словно мне звонил сам Его Высочество предводитель бабаев.

– Удивлена, да? – самодовольно спросил этот наглец.

Еще бы, я была удивлена! Я думала забыть тебя, как страшный сон, а ты тут как тут! И откуда только узнал телефон? Почему и зачем трезвонит Его Королевское Рокерское – или какое там у них музыкальное направление? – Величие? Нинку, что ли, ищет? Точно, у нее телефон же сел.

– А я не знаю, где Нина, – тут же сказала я, едва про это подумав.

– При чем здесь Нина? Ты мне нужна.

Честно сказать, я испугалась. Кажется, я ему ничего плохого не сделала.

– Зачем?

– Завтра мы с тобой встретимся. Днем.

– Днем я учусь, – отрезала я. Это что с ним приключилось, что Кей со мной встретиться желает? Мир перевернулся?

– Завтра суббота. Ты не учишься, – оказался хорошо осведомлен он о моем расписании. – Ты должна быть рада, девочка, – продолжал лидер группы «На краю», возомнивший себя восьмым чудом света. – К тому же ты мне должна – я вытащил тебя из драки и вообще сделал много хорошего. Запоминай, котенок: я заеду за тобой. И пока твоя подружка будет прохлаждаться с Келлой, мы отлично проведем время. – О встрече Нинки и синеволосого он, оказывается, тоже был в курсе.

– Но…

– Ты рада?

– Невероятно! Я не понимаю тебя.

– Я что, на китайском разговариваю? – раздраженно ответил парень.

– Нет.

Чего это у него голос такой злой? По-моему, музыкант был противным в прошлую нашу встречу, но не злым и не раздраженным, как муж, которому только что наставила рога любимая жена.

– Тогда, думаю, Катенька, тебе все ясно, – продолжал все тем же тоном Кей. – Спрашиваю еще раз: ты рада или нет?

– А мне что, танцевать от восторга? – впервые за день с кем-то огрызнулась я.

– Можешь и станцевать, детка, – перенял нехорошую привычку Келлы называть девушек «детками» и «малышками», – хотя я не жду от тебя такого подарка. Знаешь, я люблю смотреть, когда девушки танцуют. Откровенные танцы, к примеру.

Вот же нахал!

Может, мне от радости ему пятки облизать? Мальчик что, травы обкурился прошлогодней или некачественного порошка понюхал? Чего ему от меня надо-то?

– Смотри, кто же тебе запрещает? – сердито сказала я, не озвучивая своих мыслей вслух.

– А ты станцуешь для меня? – негромко и явно как-то насмешливо поинтересовался он.

– Боюсь, что нет.

– Я умею ломать чужие «нет». Чем занимаешься? – спросил вдруг Кей без перехода.

– Еду в такси, а что?

– Одна?

– Одна.

– А до этого была с кем?

– Ни с кем.

– То есть с тобой никого не было? – радостно произнес музыкант.

Это ты никто.

– Какая тебе разница, кто со мной был? – очень мягко спросила я. – Слушай, ты какой-то странный.

– Необычный. Я не странный, я – необычный. Чувствуешь разницу? – Кей вдруг рассмеялся. – Крошка, так с кем ты была?

– С другом.

– М-м-м, вот как? Что за друг?

– Какая тебе разница? – не выдержала я.

– Я лучше твоих друзей. Поверь. Все, пока, у меня нет времени. Завтра днем жди. Заеду, – и он повесил трубку, оставив меня в средней степени тяжести шока.

Вспомнив этот разговор, я поежилась. Тетенька-таксист и моя бабушка были правы. Внешность в парне не главное.

Забота-забота и еще раз забота.

Я еще раз выслушала от хозяйки авто о пользе таких вот мальчиков, как Антон, услышала почти всю историю ее жизни и стала счастливой обладательницей около десятков новых анекдотов, посвященных отношениям между мужчинами и женщинами. Первые причем всегда оказывались в невыгодном положении и выставлялись дураками. Водитель явно недолюбливала представителей сильного пола. Наверное, на жизненном пути ей часто попадались Алексеи.

В своей квартире я оказалась почти через полтора часа после общения с замечательным молодым человеком Кеем, изволившим позвонить простой смертной. Не иначе он наркоман, так что, по-моему, можно вообще не обращать внимания на его слова. А Нинке про него я точно рассказывать не буду – иначе она меня задушит. Кстати, она что, действительно поедет к своей тетушке с Келлой? Бедная подруга – терпеть этого парня ради будущего возможного наследства… Это же какой стойкий характер надо иметь!

Прослушав очередное: «Кто меня потревожил? Убью на хре-е-е-ен!», я прошла в свою комнату и не включая свет устало опустилась на свой диван.

Свет горел только на кухне, и оттуда слышались голоса. Томас в застиранных домашних джинсах и вылинявшей футболке, запачканной краской, и Нелька, облаченная в длинную, до колен, ярко-желтую футболку с изображением любимых аниме-героев, сидели и спорили, бурно размахивая руками. Из нас троих сестренка больше всего похожа на папу – даже жесты у нее те же. У нас с Эдгаром почти ничего с родственником общего нет, разве что цвет глаз. Папа у нас уникум: сам светловолосый, а вот глаза у него темные, как он сам говорит: «Цвета темной умбры». В детстве я думала, что умбра – это такой особенный цвет, и страшно гордилась, что у меня такие вот глаза, но только потом мне разъяснили, что это минеральный, окрашенный в коричневый, пигмент из глины.

– Ото-сан [13] , ты обязан, – ныла по своему обыкновению девочка.

– Не японизируй меня!

– Папа, ты должен!

– Я не могу, дорогая, – очень грустно отвечал ей отец.

– Как это не можешь? Как? Все могут, а ты не можешь! Это твоя обязанность! – возмущалась Нелли.

– Но, Нелличка, я правда не могу! Я улетаю! – виновато развел руками папа и помахал ими, как крыльями, для наглядности, наверное.

Сестра вскочила со своего места и, уперев руки в боки, грозно нависла над Томасом.

– Улетаешь?! – возопила она. – Как ты можешь улетать!? А я? А как же я?

– Куда это ты там улетаешь? – заинтересовалась я. Папа постоянно куда-то уезжает, а вот я, например, только на море один раз была – и то в глубоком детстве, ну, еще целых три раза в Индии…

– В Амстердам, на международную конференцию. Мне просто необходимо там быть, – сказал Томас таким тоном, будто он – крупный ученый с мировым именем, которого пригласили на крупнейший и важнейший консилиум по атомной физике.

Сестре его ответ совсем не понравился. Воинственно размахивая любимой красной кружкой, она взвизгнула:

– Ага! Ты, значит, в Амстердам, а я опять сиди дома! Даме [14] !!

– И я тоже, – не могла не встрять в их разговор я, потому что тоже хотела куда-нибудь за границу. Например, в Рим или Венецию.

– Но мне обязательно нужно там быть, девочки, – защищался Томас, – это же моя профессия! Я художник!

– Ты в первую очередь отец, – по-взрослому заявила сестра, – так что бери руки в ноги и иди завтра в школу. Ясно?

– Я улетаю ранним утром, прости, никак не могу! Приеду только в начале следующей недели! Обещаю привезти подарки! – с этими словами Томас просто исчез из кухни.

– Стой! – заорала Нелли, убегая вслед за ним, – стой! Меня в школу тогда завтра не пустят! Уже три недели обещаю, что ты придешь!

– Они сказали мне, что я могу не посещать твою школу! – отозвался папа, мечтая отделаться от назойливой Нельки. По его мнению, школа – это такой пустяк, который фактически не заслуживает внимания. После той истории с байкерами, кстати, родственник в среднее учебное заведение больше не заглядывал.

– Открой! – завопила сестренка. – Это ты старой классухе пообещал! А у меня теперь новая!!

Томас, по всей видимости, попытался скрыться в своей комнате, но младшая дочь нагнала его и принялась канючить.

– Я пообещал директору больше не приходить, – раздался его голос, приглушенный дверью.

– Я так и сказала Лосихе, а она не верит в это! – копируя сирену, заверещала сестрица. Лосиха – это ее новая классная руководительница: Лосева Елена Петровна.

Я потерла глаза. Как всегда, у нас все шиворот-навыворот. Дочь не может отца заставить прийти в школу. Просто замечательно. Хорошо все же, что у меня и у Эдгара такого безобразия не было, – мы вели себя очень спокойно и не доставляли неприятностей учителям в отличие от младшей сестрички.

– Что тут есть? – раздался сонный голос брата, выплывшего из-за криков в реальный мир. Красные глаза хищно осматривали кухню в поисках съестного.

– Тут есть я, – отозвалась я.

– А зачем ты мне? – удивился любящий брат. – Я покушать пришел. Что из еды есть?

– Не знаю, поищи сам, мне лениво, – отозвалась я, вспоминая обед в пиццерии.

– И мне лениво.

– Ленивые вы мои! – раздался голос Леши, вышедшего из своей комнаты. Он в отличие от Томаса даже дома оставался стильным – ходил в новых, специально купленных для дома джинсах и футболке, разработанной им самим. – Все ждете у моря погоды? Даже в кастрюлю лень залезть? Вы двое совершенно инертные и в жизни ни фига не добьетесь.

Это дядя так намекает, что он, Алексей – человек энергичный и занятой и в жизни добился всего, чего хотел, ну, или хотя бы половину. Эдгар, который до последнего надеялся, что его покормят, сам взял тарелку и принялся что-то накладывать в нее. Это что-то, оказавшееся картофельным пюре, закапало на пол.

– Вытрешь сам, – сурово произнесла я. – Я тебе не домработница.

Эдгар очень тяжело вздохнул и покорно потянулся за чистеньким полотенцем, которое я только вчера повесила на кухне. Им он начал тереть пол, развезя несчастное пюре повсюду. Еще каким-то неведомым образом он умудрился уронить открытую банку с вареньем, высланную по почте заботливой бабушкой. Банка не разбилась, зато бордовое лакомство из клубники, которое так обожала Нелли, потекло на пол.

– Ты чего делаешь! – волком уставилась я на брата-криворучку.

– Я нечаянно, – пробубнил он и стал тереть тем же полотенцем, еще недавно радовавшим меня своим почти что белоснежным новеньким видом, – все уберу.

– Ты всегда нечаянно.

Брат поставил банку, заляпанную вареньем, на стол, повсюду оставляя липкие следы. Каким-то необъяснимым жестом братик опрокинул некстати подвернувшуюся штуку, в которой хранились ложки, вилки и ножи. Металлическая посуда с веселым звоном полетела на пол.

– Вот что значит – руки не из того места растут! – расхохотался Алексей.

Сам он был очень аккуратным.

– Ничего не трогай, – под заливистый смех Леши прошипела я Эдгару. И следующие пару минут была занята уборкой.

– Я есть хочу, – жалобно произнес брат, который не испытывал мук совести, глядя на то, как я за ним убираюсь.

Господи, когда же он женится? Пусть за ним его несчастная супруга будет ухаживать, я даже ничего не имею против того, чтобы она здесь с нами жила, – главное, пусть братика на себя полностью возьмет.

– Сейчас я тебе сама все сделаю, – сказала я строго.

– А я видел, видел из окна, как ты на такси приехала, – обратился Леша ко мне, пытливо глядя в глаза, когда я, под чавканье Эдгара, тоже села за стол – мне хотелось побыть на кухне, а не идти в свою комнату, – чего вдруг? Автобусы надоели? Трамваи опротивели?

– Я не хотела, мне его заказали, – пробурчала я, – слушай, какая тебе разница, на чем я приехала, а?

– Обычно такси заказывают своим девушкам молодые люди, – невзначай произнес дядя, – тебе который заказал машинку? Антоша или второй, крутой?

– В смысле? – не поняла я, но на всякий случай покраснела.

– Знаем-знаем, что ты тут на днях, вернее, на ночах, мальчиков приводила, – ухмыльнулся дядя, – Антона-то тебе не жалко?

– Нелька – трепло! Она ничего не поняла! – тут же принялась защищаться я.

– Это кто тут трепло? – раздался голос сестры. – Это ты изменщица!

– Да это просто знакомые были! Музыканты! – защищалась я.

– Музыканты, музыканты, – покивала сестренка и противным голосом добавила: – А вы тут, можно подумать, сидели и музицировали! Видела, видела я, как в коридоре тебя беленький поцеловал!