Читать «Лейтенант из будущего. Спецназ ГРУ против бандеровцев» онлайн - страница 117

Бандерлог говорил поспешно, сглатывая, непонятно зачем налегая на «эр» и не забывая повторять, что «иного ходу у мобилизианта» не имелось. Память у молодого говоруна была недурна – о чае и сахаре очень подробно рассказывал и о том, как хозяина квартиры «каты-бандеры» убивали.

– Еще раз, без суеты, – сказал Женька.

Катрин вроде бы одобрила, хотя не поднимала головы, занимаясь своими ногтями. Ногти и так выглядели элегантно, но старший сержант озабоченно вертела пилочку, подшлифовывая и подравнивая, и почему-то эта сосредоточенность и ерундовый маникюрный инструмент навевали жутковатые ассоциации…

Земляков задавал вопросы, слушал, но что-то отвлекало. Может, то, что лейтенант Спирин сидел с совершенно отсутствующим видом и внимательно смотрел в пустой угол. Зато бандерлог вещал охотно и многословно, так и сыпля подробностями. Понятно, осознает, что пока спрашивают, к стенке не поставят. Или его шуршащая пилочка сейчас больше пули пугает?

Слушал опытный товарищ Земляков, слушал, но все равно бы пропустил, если бы в движениях пилочки крошечная задержка не промелькнула.

– …Почему до бабы? – машинально уточнил Женька.

Бандеровец тоже сбился, помолчал растерянно. Потом пробормотал:

– Та а куда ще? Он недолга ходил. Вернулся такой… смехотливый.

– Может, просто до ветра отлучался?

– Не, до ветра ближче, – кругломордый допрашиваемый напряженно поразмыслил: – И еще от него шоколадом дыхнуло та наливкой. Вишневой.

– Угу, значит ты, Грабчак…

– Так точно. Николай Грррабчак, насильный мобилизиант…

– Мы поняли, поняли. Ты, Николай, значит, книгами и дедуктивным методом увлекаешься?

– Що? Не, я в их националистическу пррропаганду вообще не верррю. Я насильно, они винтовку понастовляли и…

– Ладно, а откуда логика: он вышел – шоколад – наливка – вишня – баба?

– Та я слышал, як хлопцы казали. То есть говорррили. Мол, хлопцев побило, а Кныш знову до своей крали шмыглял. Сгинем через нее.

– Кто конкретно говорил?

Может, и ложный след, но…

Уточнили у остальных. Один из пленных ссылался на забывчивость, зато толстый национал-бандюк подтвердил: была у Кныша зазноба, ценная связная по кличке Лозанка.

Оперативники вернулись в «кабинет» Марчука. Капитан и подследственный изнуренно пили несладкий чай.

– Вы крепкий не пейте. Сна не будет, – посоветовала Мезина.

Оба глянули недобро, Кныш ухмыльнулся углом разбитого рта – сидел бандеровец на табурете, руки связаны, ссадины на морде подсохли, ссутулился устало.

– Я вас, товарищ капитан, попрошу еще раз повторить основные вопросы. Для профилактики. И будем закругляться, – Катрин подняла ящик картотеки, поставила «на попа», села за спиной у допрашиваемого, вынула свою пилочку.

– Имья, призвище, рик народження, – неохотно начал по очередному, уже двадцатому кругу Марчук.

– Кныш, я ж казав. Рик народження не знаю, я сирота…

Вопросы, пустые ответы, в паузах едва слышный скрип дамской пилочки. Звук чуждый, нелепый, раздражающий. Нервирующий до полного изумления. Как выдерживал капитан, понять трудно, у Женьки челюсти сводило, а лейтенант Спирин, кажется, очень хотел в коридор выйти.