Читать «Древние чары и Синдбад» онлайн - страница 33
Шахразада
Стократно кланяясь и заверяя в неизменности чувств, гости покинули дом Дахнаша.
– Жена, что это было? Почему ты выгнала уважаемых людей? Отчего не пригласила их дождаться у нас возвращения Амали? Отчего не потчевала со всей возможной сердечностью?
– Любимый, что с тобой? Это же не кади и не глава городской стражи! Это такие же дети колдовского народа, как мы с тобой! Почему я должна их потчевать, если им может быть неприятен вкус человеческой пищи? Отчего я должна приглашать их дожидаться нашей дочери и коротать досуг в неспешной беседе за обильным столом? Они, быть может, уже потеряли свой человеческий облик и для них завтрашнее утро настанет через миг…
(Тут Маймуна оказалась необыкновенно, сказочно права. Ибо почтенные гости, ступив за порог и увидев лишь пустую улицу, тотчас же растворились в тени старого карагача и растаяли среди листвы – дожидаться восхода солнца детям колдовского народа более по вкусу где-нибудь в теплых странах. Например, в жерле вечно живого Везувия…)
– А вот нас с тобой, о мой муж и повелитель, ждет пренеприятнейшее объяснение с дочерью. Я даже знаю слова, с которыми она набросится на тебя. Более того, я готова спорить на тысячу полновесных динаров и уверена, что спор сей выиграю…
– Спорить?… Набросится?… Но почему?
– Посмотрим, Дахнаш. Дождемся дочери… Непонятная Дахнашу уверенность горела в глазах прекрасной джиннии. И ифриту показалось, что куда лучше не спорить сейчас с женой, а и в самом деле дождаться прихода дочери.
«Вот когда девочка побеседует с юным Джидрисом, вот когда поймет всю мудрость этого союза… О моя прекрасная, вот тогда я тебе и укажу на то, сколь неразумна бывает женская уверенность по сравнению с мужской мудростью…»
Увы, Дахнаш еще не почувствовал, что и сам он уже почти перестал быть ифритом – да, он оставался им по рождению… Но разумом-то давно уже превратился в самого обычного человека! Заботливого мужа, любящего отца – главу семьи, несколько свысока взирающего на «своих девочек»…
Садилось солнце, остывали камни двора, у окна расположилась с иглой Маймуна, уверенная в своей правоте. Тишина, такая, какой бывает она в вечно шумном городе, ненадолго окутала уютный дом Амали.
Когда же на небе показалась первая звезда, калитка наконец открылась.
– Нет, моя прекрасная, сегодня я сюда не войду, – услышала джинния голос юного Синдбада. – Вот завтра, когда сядет солнце, я приду, дабы просить у твоих уважаемых родителей позволения назвать тебя своей женой. Сейчас же простимся…
– Хорошо, любимый… Завтра на закате… Маймуна выглянула. Ее взору предстало прекраснейшее из зрелищ, какое лишь может себе представить мать взрослой девушки: пара застыла в объятиях, не в силах разомкнуть рук.
«Вот и ответ, о мой муж и повелитель… Кажется, я знаю, что тебе завтра скажет твоя дочь!..»
Маймуна вновь опустила глаза к шитью – отчего-то она пристрастилась к вышиванию. Мельчайший бисер в ее руках превращался в изумительной красоты картины.
– Какие чудесные платьица я смогу дарить своей внучке… – прошептала Маймуна, улыбаясь своим мыслям.