Читать «Нас там нет» онлайн - страница 7
Лариса Бау
Ну это, конечно, запальчиво сказано, но доля правды в этом есть. Его, Гегеля, портрет должен висеть в каждой школе. Очень дисциплинировало бы, почище лысого ленина, к которому уже все привыкли везде, и никто его не боялся…
Недавно я прочла у Гегеля:
А прав был, противный злыдень…
Происхождение меня
Ну вы знаете такое несколько шутливое выражение «жертва аборта».
А после войны аборты были запрещены, и ненужные дети вполне заслужили название «жертва неаборта».
Ах, какой цинизм! Но жить-то надо.
Так вот я она и есть, как раз в это время родилась, блаженна, так сказать, «посетить сей мир в его минуты роковые».
Мне повезло, забрали старики в Ташкент.
Первые годы — счастье вне мыслей, слов, нищеты, презрения и сплетен.
А потом, постепенно, мировой порядок людей, приспособленный к месту и времени, начинает вторгаться в это счастье.
Сначала интонацией взрослых разговоров, тревогой послушания непонятному, потом детской неуместной честностью.
— А почему у тебя мама старая? Она скоро умрет, а у меня молодая, долго жить будет.
— А у тебя папы нет? Значит, мать твоя гулящая? А они, гулящие, знаешь как называются? (Ну вы знаете, чего повторять-то.)
— А дедушки папами не бывают.
Сначала я пыталась защищаться: у меня родители — дрессировщики в цирке, они меня не берут, чтобы тигры не съели.
— А дрессировщики богатые, у них золотые одежки, а у тебя вон чулки зашитые. Врешь ты все.
Я росла молчаливая и злая. Не то чтобы хотела «всех убить, чтоб они сдохли», но детей во дворе сторонилась долго.
Взрослое общество стариков манило: загадочное, многословное, неторопливое, с неколебимой уверенностью и спокойствием.
Люди среднего возраста не останавливали взгляд. Участковый детский врач, нестарая еще женщина, была седая, сапожник на углу улицы — ну совсем седой. Книжки — старые колдуны, волшебницы, сами писатели на портретах были уже «солидного возраста».
Мне вообще все взрослые казались стариками. Даже моей первой долгой детской любовью был уже немолодой военный доктор, седой и ветеран войны.
Мне было четыре года, в один прекрасный день все замерли в ожидании новой жизни: приехала Мать, из столицы, самолетом ТУ-104, где все было прекрасно и на обед давали какую-то икру.
Мать была очень красивая, с нежной улыбкой. Наконец, молодая принцесса. Туфли на тонких каблуках, как это красиво, сами знаете, старушки предпочитают уродские низкие каблуки. А тут!
Новой жизни не случилось, приехала-уехала. Ну и слава богу.
Жизнь расширилась детской дружбой, сверстники подросли, всем стало неинтересно, кто откуда, родители какие-то, ну что о них говорить, только и знают, как со двора гонять…
Исторические напоминания
В детстве меня окружали ленины: статуи в полный рост в парках, бюсты, бюстики — в солидных учреждениях, картины маслом на почте и плакаты в детских поликлиниках. Их было так много, так много, ну как плюшевых мишек в американских игрушечных магазинах! А прибавьте еще всякие подарочные магазины, и перед праздником даже в аптеке найдете с десяток мишек.
