Читать «Под знаком четырёх» онлайн - страница 107
Майя Павловна Тугушева
Большой популярностью пользовался и Рокамболь, странствующий любитель приключений, герой Понсона дю Террайля. Написав двадцать два романа о Рокамболе, автор решил расстаться с ним как-нибудь поэффектнее — и Рокамболь сгорал заживо во время ужасного пожара. Но от Рокамболя тоже оказалось не просто отделаться, как впоследствии от Шерлока Холмса. Читатели потребовали его воскрешения. Понсон дю Террайль послушался, но воскресший Рокамболь стал удачливым полицейским сыщиком, чем-то вроде Видока и куперовского Следопыта одновременно. Возродившись, как Феникс, из пламени, он ухитрился и внешне перевоплотиться в прекрасного молодого человека.
И все же отцом французского полицейского романа следует считать Эмиля Габорио. Коллинз пришел в восторг, прочитав «Дело Леру» (1865), «Преступление д’Орсиваля» и «Досье № 113». Бывший секретарь Поля Феваля словно задался целью заставить французов переменить отношение к полиции. Дело в том, что Видок своими «Мемуарами», описав страшные условия существования в тюрьме и на галерах, возбудил общественный интерес к осужденным. Сердце читателя всегда было готово сочувствовать преследуемому, за которым охотились полицейские ищейки, потому что во Франции XIX века достаточно было малейшего проступка, чтобы стать добычей суда. Это общественное сочувствие великолепно уловил Виктор Гюго в «Отверженных» (1862), где беглого каторжника, благородного Жана Вальжана, неутомимо преследовал бездушный инспектор Жавер, а ведь Жан Вальжан был спасителем маленькой Козетты, и в случае его ареста она бы погибла…
Но Габорио подобного сочувствия не испытывает и смело бросает вызов устоявшемуся «предрассудку». В «Деле Леру» шефа Сюрте однажды заменяет умнейший папаша Табаре, мастер дедуктивных умозаключений. Он покровительствует молодому полицейскому комиссару Лекоку, а в следующем романе, «Мсье Лекок», Табаре уже на заднем плане. Лекок умен, находчив и обладает удивительно изменчивой физиономией. Он такой же мастер переодевания и гримировки, что и Видок, он так же честолюбив, даже расчетлив (что впоследствии вызовет презрительное отношение к нему Шерлока Холмса). Он тщеславен, но безукоризненно честен. Он сверхъестественно наблюдателен, и ложными уликами его с толку не собьешь. Он скрупулезно ищет «ключи» и находит — например, ворсинки от пальто на кустарнике. Он внимательно изучает следы и декларирует, что у подозреваемого тяжелая походка и он волочит ноги.
Романы Габорио разыгрывались явно по образцу, предложенному По в дюпеновской серии: убийство (причем Габорио не жалел страшных, кровавых подробностей), постепенное узнавание, что было у жертвы в прошлом (как правило, аморальный поступок, предопределивший ее или его насильственную смерть), а главный источник интереса — в напряженной, хорошо сконструированной загадке убийства и ее расследовании.
Габорио, как Диккенс и Коллинз, представил полицейского человеком порядочным, блюстителем законности и порядка, защитником невинных, и эта традиция долго удерживалась безоговорочно, пока ее не нарушил Конан Дойл.
