Читать «Дневники Джинна. Часть 1» онлайн - страница 31

Возле наших разросшихся до неприличия кустов роз стоял Макс. На нем был прежний черный пиджак и светлая футболка с рисованной мартышкой. Под мышкой он сжимал скрученный журнал обычных комиксов, кажется, на обложке был супермен. Весьма странное ребячество для такого, казалось бы, взрослого и толкового парня.

Честно, вчерашний больной и бледный Макс был неплох, а сегодняшний здоровый и загорелый оказался просто великолепен. Лишь неземной спокойный взгляд, да роскошные черные волосы остались прежними. Шею обнимал все тот же серебряный браслет в виде хамелеона с острым сверкающим гребнем на спине, на руках по-прежнему блестели змеиные кандалы.

Я так обрадовалась его появлению, что совсем забыла про свою драную пижаму и битый вид. Столбина старшая, истошно взвизгнув что-то вроде «я же в неглиже», спешно скрылась в распахнутом дверном проеме.

Отец, понимая, что это мой очередной вчерашний знакомый, кивнул ему и тут же тихо добавил:

— Это и есть тот самый твой Колтин? А в мое время на свиданки бегали вечером!

— Папа! Это же Макс! Он спас Тимку! — возмутилась я, спеша отворить калитку, и благоразумно добавила про себя, — и прогнал вождя!

Из соседского окна, которое по всем признакам соответствовало кухонному, донесся сюсюкающий голос Столбиной:

— Малыш, лови сосисочку! Лелик, брось! Это не тебе! Для Жо-жо! Осторожнее, там мои георгинчики!

— Как дела? — спросила я Макса, имея в виду: «Чего так рано пришел?».

— Сойдет, — ответил он, кивая моему отцу в качестве приветствия, — ты звала меня?

Я хотела было ответить правду, но тут с нашей кухни раздался настойчивый мамин позывной на завтрак. Запахло блинчиками и ромашковым чаем.

— Это тебе! — Макс достал из-за спины мой выброшенный тапок, — в следующий раз целься лучше. Кстати, симпатично выглядишь.

— Издеваешься? — простонала я, забирая свою собственность, моя шея хрустела, спина ныла, — я с утра просто разваливаюсь!

— Скушай яблоко, — серьезно ответил он, — в них много витаминов!

Я глубоко вздохнула, закатив глаза в небо, и потащила его завтракать. На полпути снова раздался жуткий звук бензопилы, с моих губ сорвался громкий измученный стон.

— Нет! Сколько можно! — перекрикивала я рев, на землю с хрустом упала пара срезанных веток. Я умоляюще посмотрела на спокойного, как удав после обеда, Макса, — сделай же что-нибудь!

И тут, будто по команде, верхняя планка лестницы громко хрустнула. Последний раз в воздухе взвизгнула пила, крепко выругался и сам Столбин. В следующую секунду со страшным грохотом все полетело вниз.

— Винни! — закричала Авгочка, да так громко, будто она сама грохнулась, — Винни! Ты живой?

В ответ раздались отборные проклятия мужа.

— Винни! Мои георгинчики!

А вот последние сильно пострадали — Столбин еще долго барахтался на грядке.

— Макс! Нет времени объяснять, но я либо спятила, либо очень крупно влипла, — зашептала я и принялась командовать, словно он действительно мог все исправить, — то нельзя пилить! Это нельзя косить! Запомнил? И самое главное — ты должен понравиться абсолютно всем Мёд-Ведеркиным!

— Да, босс! — ответил он таким тоном, словно я попросила его вымыть руки.

— Алиса, а ну-ка домой! — донесся до нас взволнованный голос мамы, — дождь начинается! И захвати с собой молодого человека, если он того заслуживает! Пусть расскажет нам про местного мачо Колтина!

Вдогонку ее последним словам по плечам ударили первые крупные капли.

— О, нет, — проворчала я, глядя на серое небо, — ну где же мое солнце?

Я схватила Макса за руку и потащила в дом — сопротивляться было бесполезно.

— Ты, главное, улыбайся и поддакивай! И соври что-нибудь про Ника, иначе отец замучает меня своими подколами и шуточками!

С этими словами Макс во всей красе предстал перед моими родителями на нашей скромной кухне. Я скрестила пальцы, в очередной раз обратив внимание, какой же он симпатичный: высокий, голубоглазый и загорелый.

— Макс, — улыбнулся он, протягивая отцу руку, — Максим Колтин.

Я тихо ойкнула от удивления — зачем он назвал фамилию Ника? Однофамилец?

— Так, так! Очень интересно, молодой человек! Павел Ведеркин, — тихо присвистнул отец, мама нахмурилась, — в народе — просто Петрович!

Находясь в глубоком раздумье, я потихоньку дезертировала с кухни по направлению к ванной, затем к своему гардеробу, оставляя собравшихся на произвол судьбы. Перед закрытой дверью в собственную комнату пришлось резко затормозить. Прямо в ее центре висел клочок тетрадного листа со следующей надписью:

«Не беспокоить! Вчера всю ночь бесилась. Дрыхну. Приходите через неделю»

— Всегота! — выдохнула я, вспомнив взбалмошную домовиху, и осторожно сняла записку, — что если бы Старый Каштан спилили и все пернатые переехали на ее чердак?

Войдя в комнату, я слегка прикрыла за собой дверь, дабы слышать диалог на кухне. Тяжелые шторы были широко распахнуты, мне в лицо буквально ударил солнечный свет, яркий и теплый. Странно, неужели дождь все-таки передумал?

Где-то над головой заворчал гром, его раскаты тонули в монотонном стуке крупных капель, словно тысячи крохотных пальчиков наперебой барабанили по крыше. Я выглянула в окно, прикрыв глаза ладонью: вокруг отвесной стеной лил дождь, везде, кроме нашего дома и палисадника. Вверху прямо над нами кто-то вырезал, словно огромными ножницами, ровный квадрат в туче. И сквозь него, как из сказочного окошка, лился яркий солнечный свет.

Под старым Каштаном, едва прикрыв головы бензопилой, стояли мокрые Винни и Лелик с круглыми от удивления глазами. Видно, не судьба им сегодня валить деревья.

Я решила обойтись своим стандартным «спартанским» нарядом — футболкой с джинсами. Не люблю каблуки, надеваю юбки по праздникам. Кое-как замазав ссадины пудрой, я взглянула на себя в зеркало: что ж, могло быть и хуже. И резко повернулась к двери.

— И куда это мы направились? — из моего шкафа вышла Всегота, держа в руках свежие бинты и лопухи для компрессов, — только вчера ты вышла в окно, я собрала домовых со всей улицы, чтобы затащить тебя обратно! Постельный режим неделю! Марш в кровать!

— Но у меня гости! — попятилась я к двери, прикрывая рукой фингал, — я здорова-а-а-а!

Нечаянно я наступила на что-то маленькое и круглое, тут же поскользнулась и с грохотом растянулась на полу. Из глаз полетели искры и слезы. Правая нога угрожающе хрустнула, коленка согнулась в обратную сторону, прогнозируя сломанную ногу.

— Ну вот, перелом и сотрясение! — согнулась на до мной Всегота, разворачивая бинты, — месяц постельного режима! И никаких мальчиков!

— Нет, лучше сразу убейте! — простонала я, вытаскивая из-под плеча причину моего падения — маленькое сиреневое яблоко, — спасите, пожалуйста!

В голове промелькнули слова Макса: «Скушай яблоко! В них много витаминов». Почти теряя сознание от боли в сломанной ноге, я все-таки откусила кусочек — вкусно, как дыня. Затем еще и еще, пока в моих руках не остался лишь маленький огрызок.

— Не мытое! — причитала Всегота, раскладывая у меня на животе лопухи, — битое!

Странно, но боль мгновенно ушла, сломанная нога с хрустом вернулась в нормальное положение, спина перестала ныть, голова совершенно прошла, исчезли даже фингалы и ссадины. Не смотря на все протесты домовихи, я снова встала на ноги и оказалась абсолютно здорова. Всегота последний раз попыталась меня забинтовать, но вскоре сдалась и со словами «Не забудь взять зонтик!» скрылась в своем шкафу. Я облегченно вздохнула и на всякий случай подперла его дверцу стулом, все время настороженно прислушивалась к обрывкам фраз, долетавших снизу.

Макс был просто великолепен. Он откуда-то притащил баночку домашнего розового варенья. Причем смог убедить моих родителей, что готовил его сам. Выяснилось, что дикие розы не только приносят удачу, но и улучшают память и способствуют пищеварению. Естественно, что после этих слов папу заставили их регулярно поливать.

С кухни донесся громкий смех, Макс снова удачно пошутил:

— Одна вторая плюс одна вторая будет две четвертых!

Хорошие шутки — большая редкость среди моих немногочисленных знакомых. Еще реже если кто-то, как мой отец, увлекается фотографией и, специально для мамы, мечтает стать медиком. И уж действительно никто не собирается поступать в Гарвард или Кембридж. Еще пара таких заявлений и Макс будет усыновлен!

Но разговор неожиданно свернул в другое русло: вчерашний мамин пациент, мальчишка, что бесследно пропал из реанимации. Единственный сын Черной графини — самый богатый и избалованный подросток на Земле.

— … то, что случилось в госпитале — это не ваша вина, Софья Николаевна! Даже джинны не властны над смертью, — в вельветовом голосе застряла боль, — к тому же, вспомните показания приборов, когда вы их отключали. Все до одного подтверждали жизнь.

— Да-да! — вскрикнула мама, резко вскакивая — до меня донесся звук падающего стула, — и кардиограмма, и пульс, и давление!

Я тяжело вздохнула, засовывая обе ноги в одну штанину. Интересно, как Макс узнал то, чего не помнит сама мама? Кстати, вчерашний домовой из госпиталя утверждал про включенные приборы то же самое. Пациент просто встал и ушел.

— О, Ваш каштан гораздо старше Мироморска, — снова заговорил герой этого утра, — он способен постоять за себя. Падая, его ствол раздавил бы спальню Тимки, а корни полностью вскрыли бы канализацию.

Два ноль в пользу Алисы! Я люблю тебя, Макс.

Осталось самое главное — достать деньги из моей старой копилки-крысы. Надеюсь, там будет достаточно на пару кроссовок, ну или, хотя бы носков.

— … спасибо за Тимофея, — донесся с кухни взволнованный мамин голос, — если бы вы вовремя не схватили его за руку…

Я вздрогнула — опять проспала свой выход. Над моей рыжей головой сгущались тучи. Из моих уст родители слышали весьма щадящую версию ночного ДТП: внедорожник всего лишь напугал нас, проехав неожиданно и очень близко.

— Просто у машины была высокая подвеска…

Я с силой швырнула копилку об пол. Весь дом вздрогнул от грохота, голоса на кухне мгновенно стихли. Ползая на четвереньках, я считала драгоценные бумажки — маловато для стольких лет упорных накоплений. Однако, на пару кроссовок вроде хватит.

— Алиса, ты опять упала? — донеслось с кухни, — чай льдом покрылся! Варенье кончается!

— Бегу! — заверила я, запихивая деньги в сумку и надевая свою самую невинную улыбку в надежде не снимать её целый день.

Небольшая кухня, полностью сделанная из дерева и камня, была немного потрепана временем. В воздухе витал аромат блинчиков, свежезаваренной ромашки и варенья из роз. Макс сидел во главе деревянного обеденного столика, накрытого свежей скатертью. Там обычно восседали папины начальники или мамины родственники.

— Мур! Какого себе жениха привела, — Тихонтий разлегся на коленях Макса, словно те пахли валерьянкой, — гладит! Чешет! И на хвост ни разу не наступил!

Я хмыкнула, пытаясь прекратить таращится на гостя и пройти к своему стулу, пока родители ничего не заподозрили, а хуже того — сам Макс. Слишком красивый, стройный, идеальный. Загорелую шею по-прежнему обнимал серебряный хамелеон. Правда, у него куда-то пропал вчерашний острый гребень. Словно ящерицу побрили наголо, оставив лишь гладкую блестящую спину.

— Не прошло и года! — улыбнулся отец, мама подозрительно смотрела на мою мятую футболку, — Алиса! Ну-ка посмотри на меня. Где твой фингал?

Но вместо этого я посмотрела на свое отражение в ложке: ни одного намека на то, что вчера Ведеркина всю ночь тусила с домовыми, а под конец выпала с чердака.

— Супелмен! — раздался заспанный крик Тимки, в то же мгновение он материализовался в арочном проеме, прямо в пижаме и босиком, — супермен! Где мой весипед?

— Доброе утро, Тимофей! — первым оправился от удивления папа, он всегда разговаривал с моим младшим братом так, будто тот был старше меня, — не соизволите ли вы одеться, сударь? У нас за столом леди!

— Это не леди, а супермен!

Я молилась всем горгульям, чтобы брат нечаянно не заблеял и не чихнул огнем. Но, кажется, чудесные конфетки тоже имели свой период действия, который оказался немного короче моего терпения.

— Ах, велосипед! — улыбнулся Макс, очевидно, переведя с детского «весипед», он протянул Тимке свой комикс про супермена, — вот, сестренка прочтет тебе на ночь! Кстати, сударь, полчаса назад ваш весипед привезли в центральный Детский мир.

— Ему еще рано, в смысле весипеды всякие, — тихо ответил папа, сканируя меня взглядом «И где же мы раздобудем такие шиши?»

Конечно, они ничего не знают. Вчера, во время ночной прогулки я получила приличную сумму денег от Алексея Златоновского в качестве компенсации за моральный ущерб. Но сейчас я бы отдала столько же — лишь бы родители ничего не знали о произошедшем, но…

— Все очень просто, — улыбнулся Макс, видимо желая моего инфаркта, — у Алисы есть две тысячи!

Мама вскрикнула, отец нахмурился и тихо выругался, Тимка требовательно протянул вперед раскрытую ладонь. Кажется, наступил мой личный конец света.

— Эмм… ну да, — я метнула огненный взгляд в Макса, хотя, очень хотелось кинуть стул, — вроде как есть…

— И кого вы ограбили, дочка? — пододвинулся ближе отец, по широкому лбу пробежали глубокие морщины, — или ты нашла клад и нам ничего не сказала?

— Вчера вечером, когда мы возвращались домой, — чем умеренней и спокойней я старалась держать голос, тем больше он срывался и дрожал, — там, в лесу на ночной дороге… Папа! Я же вам рассказывала!

— О, Какулья! Где мой весипед? — требовал Тимка.

— Макс, расскажи им! — перебила я, используя последнюю попытку для сокрытия инцидента, и добавила одними губами, — все, кроме правды…

— Да, — кивнул он, черный водопад волос разлетелся по плечам, — Тимофей почти выскочил на дорогу, но я вовремя схватил его за руку и вернул сестре! Вот и все!

Я вздохнула настолько глубоко, что заболели ребра — его версия ничем не отличалась от моей.

— Так откуда взялись деньги, Максим? — серьезно спросил отец.

— Водитель остановился проверить, не зацепил ли кого, и, увидев, что все в порядке, протянул Алисе тысячу за моральный ущерб. Она ведь у нас старшая сестра!

Мы по очереди переглянулись — в его рассказе было правдой лишь последнее предложение.

— А почему именно тысячу? — спросил отец, видимо заподозрив подвох, — не жирно?

— Это штраф за превышение скорости в ночное время, — улыбнулся Макс.

Папа, как водитель с бесконечным стажем, утвердительно кивнул, но не угомонился:

— Но у вас две, насколько я помню? Откуда остальное?

— Когда машина остановилась, — продолжал спасать мою шкуру мальчишка, — я заметил, что никто не пристегнут. Еще пятьсот.

— И так они тебе и отдали! — возмутился отец, он привык сражаться до последнего, — чушь!

— Там, где тебя никто не знает, можно стать кем угодно, — улыбался рассказчик, настоящий король врунов, — хоть троллем, хоть феей… или даже сыном самой Черной Графини. Но нет, не сыном, а всего лишь племянником. Я сказал, — Макс хитро прищурился в мою сторону, — что тот, кто обижает младшего брата моей девушки, будет прилюдно выпорот на главной площади.

Петрович громко засмеялся, сочтя последнее предложение хорошей шуткой, мама молчала, переваривая сомнительную информацию. Мое лицо вмиг стало бордово-красно-малиново-зеленым. К сожалению, как бы я ни выворачивала шею к окну, все успели его заметить. Интересно, какие у меня шансы стать девушкой супермена? Полагаю, отрицательные.

Тимка, причмокивая, безнаказанно допивал варенье прямо из вазы. Отец вылил остатки ромашки на собственный блин. Мама насыпала в свою чашку сахара больше, чем там оставалось чая.

— И кто это были? — папа подпрыгивал от нетерпения, — те кто любезно пожертвовали Тимк…Тимофей, немедленно сними с головы вазу! Куда делось все варение?!

Мама, опомнилась от шока и тут же понесла ребенка к раковине.

— Простите, Павел Петрович, — голубые глаза виновато опустились в пол, — но лично мне дали еще пятьсот, чтобы я никому ничего не говорил.

— Вот как?

— Жаль, варенье кончилось, — перевела тему мама, вытирая Тимку, которого пришлось вымыть целиком, — Максим, какие новости в городе?

— Я еще принесу! — улыбнулся Макс, — каштановое тоже, а то Алиса совсем схуднула.

— Ам… может, новости послушаем? — промямлила я, снова краснея, — желательно обо всем понемногу, но сразу.

— … и следующая новость от Владика Володина, не путать с Володей Владиным, — раздался громкий выразительный бас из старенького магнитофона, молчащего со вчерашнего утра, — итак, сегодня ровно в два часа дня в главном зале Мироморского лицея состоится праздничный концерт в честь начала нового учебного года. Далее пройдут собрания учеников. Все мы помним про открытие дополнительного экстра-класса благодаря прямому финансированию Федора Златоновского…

Я изо всех сил делала вид, что прекрасно помню о данной информации. Вчера мама напоминала мне пару раз в минуту в течение всего дня.

— Это все знают, — вздохнула я, вспоминая ночную встречу с двухсотлетней преподавательницей литературы и прикидывая, сколько ошибок будет в моем сочинении.

Тут из динамиков послышался треск, грохот и даже ругань. Кажется, полетели стулья, кто-то щедро угостился пинками. Резко сменился диктор и новости.

— Володя Владин с последними событиями, — раздался глухой бас из динамиков, — совершено злостное нападение на единственного в Мироморске неуловимого маньяка-грабителя. Вчера он встретил двоих подростков: Антона Барсых и Анжелику Златоновскую, мирно прогуливающихся около двенадцати ночи. От преступника остался только правый ботинок. Впрочем, Антон не смог дать какие-либо показания — он сбежал с места преступления, как только увидел грабителя. А вот Анжелика едва не сломала себе шею, когда после поздней прогулки пыталась взобраться в свою комнату по отвесной стене. Она гордо бодрствовала всю ночь, утром отгрызла хвост морской свинке и официально заявила, что стала чистокровным вампиром. В нашей студии находится ее брат Алексей…