Читать «Сумасбродка» онлайн - страница 30
Юзеф Игнаций Крашевский
— Надеюсь, он больше не покажется, — заметил Эварист, — и вы его больше не увидите.
— Не знаю, — пожала она плечами, — посмотрим, когда он протрезвится.
— Неужели вам не приходит в голову, — . спросил юноша, — что теории, приводящие к подобной практике, немногого стоят?
У Зони блеснули глаза.
— Вы несправедливы, — горячо воскликнула она, — минута слабости и безумия не имеет ничего общего с теориями. Оттого, что в мудреце на минуту пробудилось животное, стоит ли пренебрегать мудростью?
— А чего стоит мудрость, не властная над человеком, ее провозглашающим?
— Вы придаете этому случаю слишком большое значение, — спокойно ответила девушка. — Меня-то уж он наверно не свернет с однажды намеченного пути.
Эварист грустно опустил голову.
— Знаю, — продолжала она, — в душе вы жалеете эту сумасшедшую Зоню, так же как и я вас, — вы представляетесь мне осужденным на духовную смерть, на жизнь автомата, которым управляют предрассудки, условности, устарелые законы и закоснелый фанатизм… Из нас двоих я более счастливая, потому что живу настоящей жизнью, вы же будете питаться мертвечиной…
Но из-за этого, мой мнимый избавитель, не сердитесь на свою названую сумасбродную сестру. Я к вам все-таки расположена настолько, насколько вообще могу быть расположена к кому-либо. У меня к вам слабость, может быть, оттого, что мне искренне жаль вас…
С милой улыбкой она повернулась к нему лицом. Эварист пылко схватил ее ручку и стал целовать.
— О, прошу, не уподобляйтесь Евлашевскому, расстанемся спокойно, по-приятельски. И не объясняйте мою симпатию ничем иным, как своей неполноценностью, — рассмеялась Зоня.
Они уже были недалеко от улицы, где стоял дом Агафьи Салгановой. Эварист проводил Зоню до места, откуда было видно подворье, пожал ей руку и ушел.
Неприятное впечатление осталось у него от этого странного происшествия и еще более огорчил последовавший затем разговор.
А Зоня, расставшись с Эваристом, быстрым шагом, почти бегом, направилась к дому, где у смотревшего на улицу окна сидела с папиросой в зубах Гелиодора.
Они обменялись кивками и улыбками.
— Пойдем ко мне, Геля, я тебе кое-что расскажу, — крикнула Зоня.
Спустя минуту они встретились у Зониной комнаты, вошли и Зоня заперла за собою дверь.
— У меня было приключение, — живо начала девушка, скидывая с головы тирольскую шляпку с пером.
— Приключение? У тебя? Интересно, — сказала вдова, щуря глаза и дымя папиросой.
— Пошли мы с отцом в парк, болтая о том о сем, — продолжала Зоня, — и сели на скамейку под орехом, — оттуда такой прелестный вид. Отец показался мне немного странным, был почему-то раздражен, неспокоен. Говоря о природе, ни с того ни с сего вставил что-то о любви, потом о своей симпатии ко мне, а потом уже, что любит меня безумно, а когда я рассмеялась и попробовала вразумить его, он обнял меня и пытался поцеловать. Это было уже слишком! Я стала с криком вырываться. На беду, черт принес Дорогуба, и тот как схватит Евлашевского за шиворот…
У Гелиодоры выпала изо рта папироса, она всплеснула руками, нахмурилась, и лицо ее как-то странно исказилось…