Читать «Сумасбродка» онлайн - страница 121

К тому времени Эварист немного пришел в себя.

— Я вижу более достойный способ исправить зло, которое причинил, — сказал он, — и это единственное, что мне остается. Я должен жениться на ней.

— Этого не может быть, — быстро возразила мать. — Костел не признает действительным брак, который начался с греха. Зоня — твоя близкая родственница, наконец, — она гордо подняла голову, — это не та женщина, которая может быть невесткой хорунжего, дочерью для меня, для тебя — женой, матерью семьи…

— Мама, дорогая, не будь жестока, смилуйся, не могу я быть послушным сыном, если должен пожертвовать ею, не могу…

— Так ты, стало быть, любишь эту?.. — всплеснула руками старушка.

— Да, я ее люблю.

— И что же это за любовь? — восклицала она с возмущением, — срамная, скотская! Эварист, что с тобой случилось? О я несчастная! Кто вернет мне сына!

Эварист упал к ее ногам, но, обнимая материнские колени, со стоном повторял:

— Мама, я не могу ее оставить…

Изумленная неожиданным сопротивлением, мать, казалось, была в растерянности. Помолчав, она спросила:

— Ты хочешь, чтобы я тебе сказала: выбирай между мной и ей? Потому что я с этой женщиной никогда ничего общего не имела и иметь не буду.

Сын не отвечал, только ломал руки, его бледное, страшно перекошенное лицо само говорило, что с ним происходит.

У себя наверху Зоня все еще ждала, нервно окидывая взглядом окружающих и обдумывая, по-видимому, как быть дальше. С беспокойством поглядывая на нее, сидела Гелиодора, стоял д'Этонпелль, уже пришел Комнацкий, а на лестнице слышались шаги поднимавшегося наверх Зориана.

— Гелиодора, прошу тебя, будь тут за меня хозяйкой, — проговорила Зоня изменившимся голосом, — я должна спуститься к Эваристу.

Она распахнула дверь, хлопнула ею, мигом сбежала с лестницы и, раскрасневшаяся, бурно дыша, со сверкающими глазами скорее ворвалась, чем вошла, в комнату Эвариста. Пани Эльжбета чувствовала, что это идет Зоня. Эварист окаменел.

Взгляд, которым он ее встретил, молил: пожалей мать! Пани Эльжбета, еще недавно пришибленная и плачущая, при виде Зони приосанилась и холодно смотрела, как та входит.

— Я — Зофья Рашко, — громким голосом начала Зоня, смело став перед пани Эльжбетой. — Я любовница Эвариста и не стыжусь этого. Я пришла не затем, чтобы просить прощения, а признаться, что не он меня совратил, нет, это я совратила его. Да, мы любим друг друга. Вы хотите нас разлучить во имя религии, меня держит при нем мое сердце и те законы, по каким мы живем. Для меня религия — это природа.

Старушка была так поражена этим дерзким признанием, что не сразу нашлась с ответом.

— С вами, сударыня, мне не о чем говорить и нечего делать, — сказала она гордо, собравшись с силами. — Это мой сын, а вас я и знать не хочу.

И отвернулась.

— Мама! — крикнул Эварист.

— Молчи! Вольно этой сумасбродке и бесстыднице не знать бога и заповедей его, не знать стыда, перестать быть женщиной, но тебе, сыну христианских родителей, не пристало отрекаться от бога, ты-то знал его. Она обернулась к Зоне.