Читать «Сочинения по русской литературе XX в.» онлайн - страница 48
Анна Александровна Янсюкевич
...
Выхожу я в путь, открытый взорам,
Ветер гнет упругие кусты,
Битый камень лег по косогорам,
Желтой глины скудные пласты.
Разгулялась осень в мокрых долах,
Обнажила кладбища земли,
На кустах рябин в проезжих селах
Красный цвет зареет издали.
Вот оно, мое веселье, пляшет
И звенит, звенит, в кустах пропав!
И вдали, вдали призывно машет
Твой узорный, твой цветной рукав.
Необъятные просторы, песни, бесконечные дороги и тракты, русские тройки, дали туманные, «неба осветленный край средь дымных пятен» — такова прекрасная, страшная и неповторимая блоковская Россия.
31. Оттенки и мотивы «тихой» лирики Н. Гумилева («Жираф», «Кенгуру»)
Судьба, личность и творчество Николая Степановича Гумилева вызывают сейчас большой интерес. Это неудивительно, так как его творчество полно смелости, новизны, остроты чувств, взволнованной мысли. Гумилев был необоснованно причислен к участникам контрреволюционного движения и расстрелян в 1921 г. (ему было 35 лет).
Акмеизм — стиль, придуманный и основанный Гумилевым, подразумевал отражение реальности легкими и емкими словами. Сам Гумилев очень критически относился к своим стихам, работал над формой и над содержанием. Гумилев, как известно, много путешествовал по Африке, Турции, востоку. Впечатления от путешествий отразились в его стихах, диких экзотических ритмах. В его стихах звучит и музыка заморских стран, и песни России, и смех и слезы любви, и трубы войны. Одни из самых прекрасных стихотворений об Африке — это «Жираф» и «Озеро Чад».
«Жираф» — это изысканная музыка «таинственных стран». Все стихотворение особенное:...
Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд
И руки особенно тонки, колени обняв.
Послушай: далеко, далеко на озере Чад
Изысканный ходит жираф.
И начинается особенно таинственная и грустная сказка «про черную деву, про страсть молодого вождя, «Про тропический сад, про стройные пальмы и запах немыслимых трав…» Потрясает описание жирафа:
...
Ему грациозная стройность и нега дана,
И шкуру его украшает волшебный узор,
С которым равняться осмелится только луна,
Дробясь и качаясь на влаге широких озер.
Автор использует необычные сравнения:
Вдали он подобен цветным парусам корабля,
И бег его плавен, как радостный птичий полет.
Это стихотворение настолько мелодично, что в наше время на него написана музыка и оно стало песней. И вот еще одна таинственная сказка: «Озеро Чад». Она похожа на любовный роман в стихах. Сюжет его банален и грустен, но язык стихотворения придает ему красоту и необычайность:
...
На таинственном озере Чад
Посреди вековых баобабов
Вырезные фигурки стремят
На заре величавых арабов.
По лесистым его берегам
И в горах, у зеленых подножий,
Поклоняются странным богам
Девы-жрицы с эбеновой кожей.
Таинственное озеро, величавые арабы, странные боги, девы-жрицы — все это создает загадочную и величественную атмосферу, в которую погружается читатель. Вот он видит прекрасную пару: дочь властительного Чада и ее мужа — могучего вождя и красивого, но лицемерного европейца. Он видит красивый, простой мир Чада и «цивилизованный» грустный мир Европы, где кабаки, пьяные матросы и грязная жизнь. «Озеро Чад» не очень большое стихотворение, но написано оно столь ярким и выразительным языком, что перед нами проходит целая жизнь…
В этот мир Гумилев пришел чужаком. И всячески — так по крайней мере казалось — еще и культивировал свою чужеродность миру, несовместимость с «толпой», ее интересами, нуждами, идеалами.
А в поэзии он преображался, представляя себя то конквистадором, то попугаем с Антильских островов… Гумилев, не написавший ни одной «антисоветской» строки, был обречен и предвидел свою гибель: