Читать «Сувенир из Нагуатмы. Триумф Виджл-Воина» онлайн - страница 2

— Разве йогам позволительно… ахать?

— Нет, конечно. Да больно неожиданно все. Жил-был один человек, а на поверку оказывается другой, подменили. Весьма меня озадачил Славик, не ожидал… — Леонид Иннокентьич подхватил со стола тетрадь. — Может быть, посмотрите, а?

— Хорошо, я, пожалуй, посмотрю, любопытно. Однако ничего обещать не могу. Видите ли, в рукописи важно не только что и о чем, но — главное — как.

— Да вы познакомьтесь!

— Хорошо, хорошо, почитаю вашего деточкина. Из любезности к вам, Леонид Иннокентьич, по-соседски.

Сотни рукописей, образно говоря, прошли через мои руки за долгую жизнь. И если откровенно, то ахал я, наподобие йога из нижней квартиры, тоже весьма редко. Можно сказать, никогда не терял голову от восторга: рецензировал, правил, сдавал в набор и просматривал верстку. Рукопись нравилась или не очень — и это все. Такова работа.

…К дневнику я приступил не сразу, были дела поважнее. Но вот на досуге полистал, задержался взглядом на отдельных местах и после уже, не отрываясь, прочел от корки до корки.

Нет, я, конечно, не побежал ночью на первый этаж к целителю, не стаскивал его с постели, не поздравлял… И все же рукопись соседа Славика показалась мне крайне необычайной новизной темы, обилием эзотерических знаний, оригинальными поворотами сюжета, совершенно немыслимыми приключениями героя. То есть самого автора — неприметного, серого и так далее… И что особенно поражает, неизвестному молодому человеку, который и не помышлял об издании своих записок, удалось, на мой взгляд, то, что не мог осуществить еще ни один писатель. По крайней мере, в известной мне отечественной литературе. Ему удалось проследить жизнь своего героя, то есть самого себя, как бы в трех измерениях, в трех временах сразу: в настоящем, прошедшем и в будущем.

Надеюсь, читатель согласится со мной, прочтя эту книгу.

Сувенир из Нагуатмы

“Надо представить себе борьбу мирового Пламени познания с мировым Холодом непонимания. Человек есть заклание двух этих стихий.”

(Из “Синергетики”)

5 февраля, 199… года. Время жить и время умирать. Мне выпало последнее. Через два месяца, а может, раньше меня не станет. И это факт, и миру от этого не убавится. Вера Васильевна, пожалуй, вспомнит иногда, пожалуй, даже всплакнет. Но ответь, любезный, для чего дневник? А так. Для общения с самим собой. Для анализа своего последнего Опыта.

…Сегодня по Лениному совету (он устроил свидание!) ездил к знаменитой старушке, которая легчит “буквально все”. Посмотрела, пощупала мои шишечки-шарики Никифоровна: “И-и-и, родимый, я своей репутацией ишо дорожу… Нет, не упрашивай, не берусь ни за какие коврижки. Не обессудь, ступай, мил человек, с Богом…”

Не очень-то и надеялся, потому спокоен. В больнице — да, еще теплилась надежда, малая искорка до поры, пока не выписали, чтобы не портил отчетность.

Но все это лирика. Главное — мое состояние. Не физическое, тут все ясно; моя готовность — вот что интересует меня всего более. Мне скоро двадцать семь, ну да, к этому дню, пожалуй, и стукнет; душа наконец обретет свободу. Некая тонкая субстанция освободится от формы, чтобы продолжить путешествие в иных мирах.