Снова до рассветапесня по равнине:«Как бы мне, рябине…Как бы мне, рябине…»Снег ко мне на плечиветром нанесло.Никого навстречунету, как назло.Медленней и строжезимняя заря.Промелькнёт прохожийвозле фонаря.И опять ни звукана моей дороге.Будет та же скука,той же быть тревоге.Той же быть кручине,те же сны приснятся…«Как бы мне, рябине,к дубу перебраться?»
1947
Август
Поздний август пришел без оглядки,задохнулся, устал, заспешил.Он осинам бордовые латкина зелёные платья нашил.Под еловые сизые лапыпобросал с перехлёстом дождейсыроежек лиловые шляпыи косматые губы груздей.Взбудоражил тихоню Ветлугу,приподнял и размыл берега;разметал по колхозному лугумолодые крутые стога.В палисаднике вянет крушина,жернова захлебнулись зерном.На дороге буксует машина,до отказа гружённая льном.
1947
Хлеб 47-го
Может быть, забудется и это:как, проклятым полымем паля,жгло хлеба засушливое лето,и от боли трескалась земля.Как в домах – больным, по уговору —береглась последняя трава,и сухую липовую кору,скрежеща, мололи жернова.Но запомню: проливные грозы,золочёный колос у плеча,длинные, скрипучие обозыв бубенцах и лентах кумача;и вчера, увидя море хлеба,на колени став у поля ржи,на голос, поднявши руки в небо,плакала старуха у межи.
1947
Стихи о детстве
1
Мне ни правдами, ни сказкамине забыть такой поры…Там звенящими салазкамикто-то падает с горы.Там блестят и пахнут шишкаминачала январей.Там боялась я с мальчишкамиловить нетопырей.Там ветра поют тростинкамиу маленькой реки,и под тонкими осинкамисидят боровики.Там сугробы пахнут вёснами(звончей, ручей, журчи!),а под мартовскими соснамитокуют косачи;а метелями крылатыми,когда вокруг темно,ходит серый волк с волчатамипод мамино окно;и, рванув цепями тряскими,воют псы у конуры…Мне ни правдами, ни сказкамине забыть такой поры!
2
…А вечер пришёл, и посёлок улёгся,и тучи закрыли луну и звезду.И я воровала лиловые флоксыв заросшем малиной соседском саду.В гривастой траве – ни дорожки, ни следа,в обнимку с крапивой стоят лопухи.Я ночью однажды из окон соседауслышала: кто-то читает стихи.И я пробиралась вдоль мокрого сада,и боль, и дыханье в груди затая,и слышала в окнах: «Гренада, Гренада!»И снова: «Гренада, Гренада моя!»Я, тесно прижавшись к некрашеной стенке,забыла на клумбе чужие цветы,забыла, что жжет от крапивы коленки,забыла, что очень боюсь темноты!…Расходятся тучи; протяжно и звонко,горласто и долго орут петухи.А в мокрой крапиве босая девчонкадрожит от росы и бормочет стихи.
3
И прибегал зелёный май!..И мы бросали дневники!И в роще около рекиТебе кричала я:– Поймай!Мальчишка мой,мальчишка мой!Поймай мне майского жука!..Мы возвращались с полутьмойиз зарослей березняка.И ты, сбивая с трав росу,качал берёзку в две руки,и мне в косынку и косувцеплялись майские жуки.Потом забылся школьный класси пыльный город у реки,и не боятся больше нассмешные майские жуки.Но, как и ты года назад,забросив скуку дневников,мой маленький вихрастый брат,конечно, ловит тех жуков.И я пишу письмо домой,и я прошу издалека:– Мальчишка мой!..Братишка мой,поймай мне майского жука.
