Читать «Тауэр, зоопарк и черепаха» онлайн - страница 6

Тот случай оказался не последним. Прошло еще несколько дней, и Бальтазар Джонс заметил, как вороны выстроились в боевой порядок рядом с Соляной башней, где когда-то хранили селитру. Один сидел на крыше красной телефонной будки, трое других пристроились на стволе пушки, четвертый примостился на развалинах римской стены, и еще двое выбрали крышу Новых оружейных палат. Так они сидели несколько дней, пока Миссис Кук, в силу своей медлительности, не спеша исследовала новое жилище. В конце концов она решила двинуться дальше. И как только перенесла морщинистую лапу через порог, отряд воронов в черных мундирах дружно скакнул вперед. С поразительным терпением они выжидали несколько часов, пока Миссис Кук удалится от двери на достаточное расстояние, и сделали второй прыжок. Смотритель воронов утверждал, будто все дальнейшее случилось из-за того, что после птичьего обеда прошло много времени. Но Бальтазар Джонс с негодованием сказал, что вороны ведут себя возмутительно не только потому, что это в их дьявольском характере, но они еще и плохо воспитаны, и тем нанес смотрителю оскорбление до того болезненное, что оно не скоро забылось. Как бы там ни было, факт оставался фактом: Миссис Кук, самая старая черепаха в мире, осталась без хвоста, а один из тауэрских воронов не стал обедать, потому что не был голоден.

Когда Бальтазар Джонс проходил мимо Уэйкфилдской башни, плеск воды в Воротах Изменников показался ему в темноте громче обычного. Бросив взгляд налево, он увидел внизу под башней широкие деревянные ворота, некогда впускавшие лодки с продрогшими арестантами, обвиненными в государственной измене. Но Бальтазар Джонс ни на секунду не вспомнил о том, о чем бесчисленное множество раз в деталях рассказывал туристам, интересовавшимся лишь способами пыток и казней да еще местоположением туалетов. Ускорив шаг, он двинулся дальше мимо Кровавой башни, где под стеной рос пышный куст красных роз, который, согласно легенде, был белым до убийства двух малолетних принцев. Не обратил внимания он и на отсвет свечи в одном из окон башни, где в камере, тринадцать лет служившей местом его заточения, сидел, покусывая кончик гусиного пера, призрак сэра Уолтера Рэли.

Бальтазар Джонс быстрым шагом поднялся по каменным ступеням на зубчатую стену. Перед ним текла Темза, и однажды в этом самом месте сидевший на привязи белый медведь Генриха Третьего поймал рыбину и съел. Но Бальтазар Джонс смотрел не вниз. Он не сводил своих голубых глаз с небосклона, прикидывая, откуда ветер несет долгожданный дождь. Перебирая свою седую бороду, он что-то подсчитывал, глядя в уже начинавшее светлеть небо.

Геба Джонс, так и не уснувшая после того, как ее разбудил муж, дважды чихнула от пыли, оставшейся на подушке. Геба перевернулась на спину, сняла с уголка рта прилипшую прядь. Волосы, в молодости закрывавшие водопадом всю ее спину, теперь скромно доходили до плеч. Но если не считать нескольких прядок, поблескивавших на свету серебром, словно рыбки, ее волосы, несмотря на возраст, оставались такими же иссиня-черными, как и в те времена, когда Гебу впервые увидел Бальтазар Джонс, который теперь списывал это на ее строптивый нрав и нежелание признавать законы природы.