Читать «Жизнь прекрасна, братец мой» онлайн - страница 94

С поезда сошли Маруся с Керимом. Мы обнялись. Маруся — крупная, красивая шатенка с карими глазами. На ней — довольно старая кожанка, а на голове — красная косынка.

Я сказал:

— И через тысячу лет комсомолка войдет в фильмы, в спектакли, в романы именно в такой одежде.

— Утром ведь было пасмурно, — ответила она. — Вот я и надела куртку.

— Вспотеешь, сними.

Она сняла свою кожанку и повесила ее на руку. Короткое набивное ситцевое платье плотно облегало ей грудь.

Керим сказал мне по-турецки:

— Слушай, олух, ты влюблен по уши в свою Анну, а на чужих женщин заглядываешься!

По дороге Маруся рассказала, что дела на заводе — а она работает на заводе — идут хорошо. Мы поговорили о беспризорниках, которых видели на станции, — своими грязными лицами и оборванной одеждой они напоминали мне наших деревенских ребятишек. Маруся пересказала речь Крупской, в которой та призывала помогать беспризорникам.

— Мы на заводе помогаем, — добавила она.

Наконец пришли в Петину деревню. Но где Петин дом, не знаем. Рядом с покосившимися избами, выстроившимися по обеим сторонам пыльной дороги, а также во дворах и огородах никого нет. Я осмотрелся. Возле единственной ладной избы с резными ставнями, недавно покрытой новой соломой, я увидел бородатого мужика в сапогах.

— Подождите, я пойду спрошу.

Я подошел к мужику.

— Здравствуйте, товарищ. Я бы хотел спросить, где находится дом Пети, сына Дарьи Михайловны. (Отец Пети погиб во время Гражданской войны, сражаясь в Красной Армии.) Петя приносит молоко, и вот…

Человек, не отвечая, смотрел какое-то время мне в лицо:

— Татарин, что ли?

— Я турок. Из Турции. Из Стамбула.

Человек почесал бороду. Взгляд его стал пристальным.

— Значит, турок. И что ты здесь делаешь?

— Учусь. В университете.

— Значит, как эти косоглазые китайцы с тех дач?

— Да.

— И ты тоже живешь вместе с ними на дачах?

— Нет. У знакомых.

В это время к нам подошла Маруся.

Мужик, все так же пристально глядя на меня, спросил:

— Так, значит, вам Петя каждое утро приносит молоко?

Разговор начал казаться мне странным.

— Да. Ну и что?

— Ну и что? Как это — ну и что? Мало того, что вы ели русский хлеб, пили русское молоко? Что вам тут нужно? Заладили, мол, мировая революция, а сами нам на хребет сели! Русским самим русского хлеба, русского молока не хватает.

Маруся вскинулась:

— Ах ты, свинья, кулак поганый!

Между Марусей и мужиком началась перепалка.

— Мы изведем таких, как вы, паразитов-кулаков под корень!

Мужик сыпет бранью. Маруся ему не уступает. Подошли Керим с Аннушкой. Как грибы из-под земли, вокруг нас откуда-то появились деревенские мужики, бабы и ребятишки. Кто-то за Марусю, кто-то за кулака. Одна женщина, приятная на вид женщина, оказалась Петиной матерью.

— Петя болен, — сказала она. И повернулась к мужику: — Как тебе не стыдно, Иван Петрович? Тебе завидно, что мы молоко продаем. У нас одна коровенка. А у тебя — три. И все тебе мало. — Повернувшись к нам, она добавила: — Петя болен, а я забегалась и молока вам не принесла.