Читать «Жизнь прекрасна, братец мой» онлайн - страница 77
Назым Хикмет
— Постой, дочка… Чемоданы…
— Она тебя с утра ждет у окна.
Измаил вошел в дом. Снял ботинки. Надел домашние туфли.
— Добро пожаловать, дорогой муженек.
— Рад тебя видеть, милая женушка.
— Ты очень устал сегодня на заводе?
— Как всегда…
В доме две комнаты. Кухня — в саду, уборная тоже. Одна из комнат — гостиная. По стенам — седиры с жесткими подушками. Посреди комнаты — желтый, как солнце, ковер. Еще есть маленький письменный стол и табуретка.
— Мы едим на полу, с подноса.
— Правильно делаете.
На стене увеличенная фотография Измаила в кепке, переснята с какого-то документа.
— Увеличь и свою. Возьми ту, что у меня.
— И давай еще все вместе снимемся. — предлагает Нериман.
— Снимемся, папа? — просит Эмине.
— Конечно, дочка.
Они прошли в спальню. Вновь — седиры по стенам, еще — латунная кровать с шишечками. Застелена белоснежным вышитым покрывалом. В углу — буфет с зеркалом. А, вот и тумбочка в изголовье кровати. Эту тумбочку и буфет Измаил заказал в тюрьме столяру Зеки.
— Я сплю с мамой на этой постели, папа.
— А сегодня ночью и я буду спать здесь, разрешишь?
Нериман покраснела.
— Я постелю Эмине в той комнате.
— Я не буду спать в той комнате, — запротестовала девочка.
— Послушай, Эмине, не торгуйся, я не люблю таких упрямых, непослушных доченек.
Когда они обедали, сидя вокруг луженого блюда на сияющем медном подносе, который Нериман поставила посреди гостиной, Измаил спросил:
— А ты хочешь братика, Эмине? Еще меньше тебя, будет называть тебя аблой.
— Прямо сейчас, папа?
— Прямо сейчас не выйдет, но увидишь, однажды он возьмет и придет.
— Хочу, пускай приходит. Сначала мы его подстрижем, чтобы вошек не было, а потом я сошью ему одежку.
Измаил смотрит на Нериман, сидящую напротив него, щеки ее пылают. Он только сейчас обратил внимание на ее платье.
— Платье у тебя очень красивое, братец. Ну-ка, встань, посмотрю.
Нериман поднялась, встала перед Измаилом.
— Тебе в самом деле нравится?
— Нравится — не то слово. Ты сама сшила?
— А кто еще сошьет? Я, дружок, шью даже жене губернатора.
После обеда Измаил включил радио. Приемник на огромных батареях, привезенный Нериман из Стамбула.
— Ну-ка, послушаем, что говорит Москва?
Он прослушал сводку.
— А наши все наступают да наступают. Теперь попробуй останови их. Помнишь, что сказал поэт?
Ах ты ж мать твою, ах ты ж мать твою! Мир прекрасен, братец мой!
Нериман повторила своим низким голосом:
— Мир прекрасен, братец мой.
Измаил понял, что он еще не целовал Нериман с тех пор, как пришел. Он прижался к ней, попытался обнять.
— Прекрати, не делай таких вещей при Эмине.
— А когда наша дочка спать ляжет? Насколько я знаю, детям положено рано ложиться спать.
— Я не хочу спать, папа.
— Что мы там еще сказали? О чем мы с тобой договаривались, братец?
