Читать «Полина; Подвенечное платье» онлайн - страница 62

– Но из жалости, из сострадания, во имя Неба, убейте меня! – в третий раз вскрикнула связанная женщина.

– Повторите, что вы сейчас сказали, – приказал Гораций молодым людям, не вставая со своего места.

– Я сказал, – ответил Максимилиан, нанося удар Генриху, – что буду обладать этой женщиной.

– А я, – возразил Генрих, нападая, в свою очередь, на противника, – я сказал, что она будет моей, и сдержу свое слово.

– Нет! – возразил Гораций. – Вы оба солгали, она не достанется никому.

С этими словами он взял со стола пистолет, медленно поднял его, прицелился и выстрелил: пуля пролетела между Максимилианом и Генрихом и поразила женщину в сердце.

Увидев это, я испустила ужасный крик и упала без чувств, словно та женщина, которую убили.

XIII

Когда я очнулась, я была уже в подземелье: граф, услышав крик и шум, который я произвела, лишившись чувств, без труда нашел меня. Воспользовавшись обмороком, продолжавшимся несколько часов, он перенес меня в то место, где вы меня обнаружили. Подле меня на камне стояли лампа, стакан с ядом и письмо, содержание которого я вам сейчас перескажу.

– Неужели вы не решаетесь показать его и доверяете мне только наполовину?

– Я сожгла его, – ответила Полина, – но будьте спокойны: я не забыла из него ни слова.

«Вы вынудили меня пойти на это, Полина; вы все видели, все слышали: мне нечего более открывать вам; вы знаете кто я, или лучше – что я.

Если бы тайна, похищенная вами, принадлежала мне одному, если бы только жизнь моя была ее заложником, я подвергнул бы ее опасности скорее, нежели позволил бы упасть одному волоску с вашей головы. Клянусь вам, Полина!

Но невольная неосторожность, печать ужаса, которая может обозначиться на вашем лице при одном воспоминании, слово, произнесенное во сне, могут привести на эшафот не только меня, но еще двух других людей. Ваша смерть сохранит жизнь троим: итак, надо, чтобы вы умерли.

В какой-то миг я хотел убить вас во время вашего обморока; но у меня недостало для этого духу, потому что вы единственная женщина, которую я любил, Полина. Если бы вы последовали моему совету или, скорее, повиновались моему приказанию, вы были бы теперь подле своей матери. Вы приехали против моей воли: итак, припишите все это судьбе вашей.

Вы очнетесь в подземелье, куда за последние двадцать лет никто не спускался и куда, может быть, никто не сойдет еще столько же времени. Итак, не имейте надежды на помощь, потому что все бесполезно. Вы найдете яд подле этого письма. Вот все, что я могу сделать для вас: предложить вам быструю и легкую смерть вместо мучения медленного и ужасного. Во всяком случае, что бы вы ни предприняли, с этого часа вы умерли.

Никто не видел вас, никто вас не знает; та женщина, которую я убил, чтобы примирить Генриха и Максимилиана, будет погребена вместо вас в Париже, в усыпальнице вашей семьи. Мать ваша будет плакать над этой англичанкой, думая, что она оплакивает свою дочь.

Прощайте, Полина! Я не прошу у вас ни забвения, ни милосердия: я давно уже проклят, и ваше прощение не спасет меня».