Читать «Книга Рая. Удивительное жизнеописание Шмуэл-Абы Аберво» онлайн - страница 17

— Зондербар! — произнес богач и схватился за золотые часы.

— Населен рай, — продолжал я, — по большей части ангелами и праведниками. Литваки там встречаются редко. Довольно много польских и, уж конечно, галицийских цадиков. Ангелы и праведники не особенно ладят. Ангелы считают, что в раю слишком много праведников. Тысяча на один квадратный километр. Дышать нечем, жалуются ангелы и поносят праведников последними словами.

Праведники тоже не особенно уживаются друг с другом. Польский цадик для галицийского хуже выкреста. И наоборот. Единственное, в чем согласны польские и галицийские цадики, — нельзя пускать в рай литваков.

Больше всего ангелов раздражает, что праведники слоняются без дела. Праведники не хотят марать рук и относятся к ангелам так, будто те — их слуги с сотворения мира.

Раз на всеангельском собрании дошло до того, что ангел Йойна-Тойб внес предложение обратиться к Всевышнему, чтобы тот ограничил права праведников и ввел квоту на их въезд в рай.

Почти все ангелы встретили это предложение бурными аплодисментами, и оно бы прошло большинством голосов, если бы праведникам не повезло. В последний момент за них вступился белокурый мистик ангел Разиэль.

Он поднялся и стал держать речь. Никто не понял, о чем он говорил. Его язык вообще довольно сложно понять. Только в одном месте показалось, что ангел Разиэль за праведников и против предложения ангела Иойны-Тойба: в какой-то момент он даже назвал Йойну-Тойба «позором Израиля» и «Аманом».

Поднялся шум. Ангел Разиэль пользуется в раю большим уважением. И хотя никто не понял, о чем он говорил, многие задумались, а вдруг в его речи на самом деле скрыта некая мудрость. Одни были за предложение ангела Иойны-Тойба. Другие — на стороне ангела Разиэла. Дошло до рукоприкладства. Наконец порешили: праведники и дальше будут заправлять всем в раю. Они там хозяйничают, как у отца в винограднике, а чуть попросишь их о чем-нибудь, отвечают известным стихом из «Песни Песней»: «Лобзай меня в…»

— С тех пор на всех собраниях ангелы выступают двумя партиями, — рассказывал я дальше. — Одна называется ДОП (то есть «Долой праведников!»). Другая — ДАП (то есть «Да здравствуют праведники!»)

Я обрисовал моим слушателям методы борьбы одной партии против другой. Рассказал о памфлетах, которыми перестреливаются партии, об их взаимных происках и нападках.

— У-ва! У-ва! — произнес даян и схватился за голову.

— Диво дивное! — произнес раввин и схватился за бороду.

— Зондербар! — произнес богач реб Мэхл Гурвиц и схватился за золотую цепь.

Да будет вам известно, что реб Мэхл часто бывал по торговым делам в Лейпциге и поэтому любил время от времени вставить немецкое слово.

— Только бы, не дай Бог, с праведниками чего-нибудь не случилось, — тихо сказал мой папа, поглядывая на раввина. Я понял, о чем думает папа. Его глаза говорили раввину: «Вы не должны бояться идти в рай, ребе. Если бы я был таким же праведником, как вы, я бы знал, что мне делать в раю».

Мой папа всем сердцем желал попасть в рай. И я понимал почему. Здесь, на земле, он был скамеечкой для ног моей мамы. Там, в раю, она была бы его скамеечкой для ног. Когда папа поставит на маму свои ноги, он отомстит за все унижения, которые она ему причинила на этом свете.