Читать «Протоколы сионских мудрецов. Фальшивка и ее использование» онлайн - страница 176

В этом типе аргументации принимают в качестве предпосылки фундаментальный элемент дискурса «сионистского» противника о себе самом (преследование евреев в Европе, даже уничтожение, или нацистский геноцид, евреев), чтобы лучше повернуть его против него самого с помощью системы взаимосвязанных символических идентификаций: «сионисты» (или израильтяне) – это новые нацисты, палестинцы – это новые евреи; палестинцев преследуют и унижают, как когда-то евреев (пример классической адаптации к очевидностям, принятым западной аудиторией), палестинцы являются также жертвами попытки истребления со стороны переживших нацистский геноцид евреев и т. д. В этой перспективе очевидно, что смерть подростков, бросающих камни, удручает иначе, чем смерть профессиональных террористов, закладывающих бомбы. Этот ряд неправомерных аналогий и идентификаций – главное орудие палестинской пропаганды, предназначенной для людей Запада, которые, как предполагается, сохраняют (еще сохраняют) чувствительность по отношению к историческим несчастьям евреев, часто используется также в кругах христианских активистов некоторых западных стран. В интервью, появившемся 29 марта 1991 г. во французском еженедельнике La Vie, аббат Пьер, большая известность которого делает его «моральным авторитетом» в полном смысле слова, заявил следующее с совершенно идеологической прямотой (он повторяет клише и, делая это, превращает его в догму):

...

Я констатирую, что после создания своего государства евреи из жертв превратились в палачей.

И на этот раз эффективность мифологизации (сионист – нацист/ палестинец – ребенок-мученик) обусловлена тактически направляемой отсылкой к исторической реальности; ибо палестинские жертвы – это действительно жертвы. Но довольно часто их палачи – это другие палестинцы. Это виктимизационная полухристианская мифология из принципа забывает [641] .